Моя любимая жена - Тони Парсонс Страница 43

Билл давно не видел столь выразительного, так много говорящего лица.

«И зачем этот большеносый урод притащился сюда?» — вот что было написано на ее лице.

— Вы забыли свою шапочку, — сказал Билл, протягивая ей бейсболку.

Цзинь-Цзинь взяла бейсболку и помяла в руках. Для такой высокой женщины, у нее были на редкость маленькие ладони.

— Дзэ-дзэ, — поблагодарила она.

— Бу ке-ци, — ответил Билл.

Оба замолчали. Что ж, самое время попрощаться и уйти. Но вместо этого Билл вдруг спросил:

— Кстати, а что вы знаете про «Лейкерсов»?

— Они входят в Национальную баскетбольную ассоциацию Америки. — Цзинь-Цзинь назвала несколько ничего не говорящих ему имен.

— Поразительно, сколько вы про них знаете. Куда больше, чем я.

— Я еще знаю, что эта команда из Лос-Анджелеса. Из Калифорнии.

Билла поразила непосредственность Цзинь-Цзинь. Она словно только что открыла глаза и увидела всю планету.

— Зря вы тогда ушли, — сказал он.

Глаза Цзинь-Цзинь сердито вспыхнули.

— Вы помните, как та женщина говорила со мной? Она сказала, что я — маньчжурка.

Билл знал о Маньчжурии немногим больше, чем о «Лос-Анджелес лейкерс». Обширный край на северо-востоке Китая. Суровая природа. Земли, которые попеременно захватывали то маньчжуры, то китайцы, то японцы. Однако, глядя сейчас на Цзинь-Цзинь, он чувствовал, что Тесса Девлин где-то попала в точку.

Типаж лица Цзинь-Цзинь был не чисто китайским. Возможно, она действительно что-то унаследовала от своих скуластых маньчжурских предков. Во всяком случае, Тесса задела в ней весьма болезненную струну. Это примерно то же самое, что заявить жителям ортодоксального кибуца об их славянских корнях.

— Возможно, вы ее не так поняли. Тесса говорила, что вы немного похожи на маньчжурку, — заметил Билл.

— Но я не маньчжурка!

Билл почувствовал, что вступает на опасную тропу. В конце концов, он — не Тесса, чтобы наслаждаться подобными играми. Он улыбнулся и примирительно вскинул руки. В следующее мгновение могло произойти что угодно. Но Цзинь-Цзинь вдруг нахлобучила бейсболку себе на затылок и тоже улыбнулась. Напряженность в ее глазах погасла. Улыбка китаянки не могла соперничать с голливудской, ее зубы несколько выпирали. Возможно, чанчуньские стоматологи вовремя не обратили на это внимание или зубные брекеты стоили достаточно дорого, а родителей Цзинь-Цзинь волновали более насущные проблемы, включая ежедневное пропитание. Как бы там ни было, но улыбалась она тепло и заразительно. И пусть при этом красота Цзинь-Цзинь несколько портилась, зато в ее лице появлялось что-то другое, не сравнимое с идеальными холодными улыбками китайцев. Улыбающаяся Цзинь-Цзинь нравилась Биллу гораздо больше.

— Добро пожаловать, — с церемонной вежливостью произнесла Цзинь-Цзинь, отходя от двери.

Это было недвусмысленное приглашение в ее жилище. В ее мир. Билл вдруг остро ощутил, что женат. Он спросил себя: а действительно ли ему это нужно? Он сознавал, что не годится для подобных игр. Одно дело — строить планы, наблюдать за окнами и выжидать, находясь у себя дома. Но теперь, когда игра переходила в следующую стадию, когда его приглашали в квартиру, у него не хватало духу переступить порог. Билл не хотел интрижек. Он любил Бекку.

— Мне надо идти. — Билл кивнул в сторону лифта. — Завтра рано вставать.

Однако Цзинь-Цзинь уже приняла решение пригласить его к себе и не собиралась отступать.

— Зайдите хотя бы ненадолго, — настаивала она. — Я хочу угостить вас своими пирожками.

Это было уже слишком! Даже более чем слишком.

— Спасибо, но никак не могу. Честное слово, — вяло отнекивался Билл.

— Я прошу вас.

Билла вновь удивила ее приверженность формальностям, будто существовал некий этикет, нарушать который Цзинь-Цзинь не имела права. Как под гипнозом, Билл вошел в квартиру и только потом убедился, что ему нечего опасаться. Если Цзинь-Цзинь предлагала отведать пирожков собственного изготовления — действительно имелось в виду именно это.

Запах жареных пирожков Билл почувствовал еще в коридоре. Оказалось, что Цзинь-Цзинь дома не одна. Билл увидел нескольких молодых женщин и ребенка — упрямого коротко стриженного мальчишку примерно двух лет. Он все время норовил проползти между ногами этих женщин из «Райского квартала». Из дырки в штанишках проглядывала его толстая попка. Билл вдруг подумал, что дырка прорезана намеренно, чтобы облегчить малышу доступ к горшку.

Женщины готовили угощение, состоявшее исключительно из маленьких пирожков — обжаренных комков теста, внутрь которых закладывали мясо, рыбу или овощи.

Самое удивительное — Биллу были знакомы почти все гостьи Цзинь-Цзинь. У плиты стояла профессиональная партнерша по танцам. Билл сразу вспомнил, как однажды Шейн предложил «вдарить по пиву» и они оказались в баре со странным названием «Вместе с Сюзи». Сейчас танцовщица ловко орудовала у плиты. Одной рукой она вынимала пирожки из пароварки, а другой — переворачивала те же яства на сковороде. Увидев Билла, она приветственно кивнула ему.

Знакомой оказалась и другая женщина. Сейчас она ползала по полу, играя с мальчишкой. А тогда, в баре, она набрала на дисплее мобильника смехотворную сумму, за которую была согласна отдаться. Она указала на ребенка и засмеялась. В баре эта женщина произвела на Билла другое впечатление: несчастная мать-одиночка, которой не на что кормить сына.

Третья, помоложе и совсем худенькая, мыла посуду. Кажется, Билл встречал и ее. Только где? Рядом с мойкой он вдруг заметил сумочку с монограммой. Учительница, жаждавшая иметь сумочку от Луи Вуитона! Должно быть, за это время она нашла себе спонсора. Женщина равнодушно скользнула глазами по Биллу. Наверное, не вспомнила. Да и с какой стати она должна его помнить? Всего-навсего один из посетителей бара.

Четвертую женщину он в баре не видел, зато часто встречал возле корпусов «Райского квартала», когда она выносила мусор или болтала со швейцаром. Иногда Билл сталкивался с ней в местном супермаркете, но чаще — когда она выходила во двор и садилась в машину отца. Во всяком случае, до сих пор Билл думал, что пожилой человек в «БМВ» ее отец.

Скромная молодая женщина в очках. Биллу всегда казалось, что она из другого мира. Просто она жила в «Райском квартале», и отец заезжал за ней, чтобы подбросить до работы. Сейчас она сидела и вязала, больше похожая на библиотекаршу, чем на содержанку. Но внешность была обманчива; эта женщина принадлежала к тому же миру, что сама Цзинь-Цзинь и другие ее гостьи.

— Это всё мои соседки, — тоном идеальной хозяйки сообщила Цзинь-Цзинь. — Мы приготовили сяолунбао — традиционные шанхайские пирожки с начинкой — и цзяоцзы. Их готовят в Чанчуне, и они, скорее, напоминают равиоли. Знаете, что это?

— Знаю, — ответил Билл.