Три позы Казановы - Юрий Поляков Страница 43

– Понял.

– А теперь объясни, куда я-то попал? Когда наши прилетали сюда в последний раз, никаких «разумников» не видели. Бродили тут какие-то гамадрилы. Была, правда, в Африке выездная генетическая лаборатория этих засранцев с Андуара. Но мы с ними не разговариваем…

– Видите ли, эволюция за время вашего отсутствия значительно продвинулась… – с внутренней гордостью сообщил Кокотов.

– Вы ещё верите в эволюцию? Наивные!

– Откуда же тогда берутся новые формы? Человек, например…

– Выдумываются.

– Кем?

– Старыми формами.

– А старые формы?

– Восстанавливаются.

– Кем?

– Новыми формами.

– Да? Странно… А вот скажите, я слышал, что разум есть не что иное, как смертоносный вирус вроде СПИДа, которым одна галактика в момент астрального соития заражает другую.

– Возможно. Не знаю, – подумав, ответил «богомол». – Половая жизнь Вселенной ещё плохо изучена. А тут у вас не бордель?

– Почему бордель?

– Ну вопросы интересные задаёте. Голых женщин ищете.

– Нет, тут «Ипокренино» – Дом ветеранов культуры, – с достоинством объяснил Кокотов.

– Даже так? В самом деле, продвинулись… И кто же здесь живёт?

– Поэты, актёры, художники, архитекторы, композиторы, чекисты…

– Не может быть! Ты тоже ветеран?

– Нет. Я писатель и сюда приехал сочинять сценарий с режиссёром Жарыниным.

– Надо же! – От восторга пришелец сложил лапки и молитвенно прижал к груди. – Знаешь, я тоже в юности мечтал стать режиссёром. Но пробиться совершенно невозможно…

– Почему?

– По кочану! Чудовищная семейственность. Мафия!

– И у нас тоже! – обрадовался такому межгалактическому совпадению писатель. – Михалковы, Кончаловские, Германы, Тодоровские, Чухраи, Бондарчуки, Лунгины… Отцы, сыновья, внуки. Страшное дело!

– Как?! Всего-навсего три поколения?! И вы ещё жалуетесь! – вскрикнул «богомол», от удивления затрепетав прозрачными узорчатыми крыльями. – Счастливцы! У вас какой витальный лимит?

– Простите?

– Живёте сколько?

– Лет семьдесят, если повезёт… – вздохнул Андрей Львович.

– А мы – тысячу лет! Вообрази, двадцать поколений одной семейки колготятся одновременно. И все – режиссёры! Не пробиться! Никаких шансов. Кто меня поддержит, я ведь не голубой. Я, как видишь, зелёный и предпочитаю самок. В результате пришлось в космосе челночить. У нас астронавтика – профессия неудачников. Семью-то надо кормить! Вот и летаю туда-сюда, мусор всякий собираю. А ты почему такой грустный? Сценарий не получается?

– Нет, вроде с третьего раза получился.

– Ясно. С дамами проблемы?

– Нет, всё в порядке. У меня в настоящее время две женщины, – печально похвастался Кокотов. – Даже три.

– Не может быть!

– Да: Нинка и Наталья Павловна. Была ещё Валентина. Но это так… для разминки…

– Для разминки? Сума сойти! – заломил лапки «богомол». – У нас, понимаешь, на планете дамократия. Им всё можно – нам ничего нельзя.

– Почему?

– Потому что мы, самцы, можем один раз в год, а самки – всегда. Поэтому они всем недовольны. Слова им поперёк не скажи! Сразу начинается: «Трахнуть раз в год любой дурак может, а ты попробуй хоть одну оотеку отложить – узнаешь, что такое материнство!»

– Что отложить? – не уловил Кокотов.

– Оотека – это капсула с яйцами. А про то, чтобы для разминки, и не мечтай! Один раз налево посмотрел – строгое предупреждение. Если второй раз застукала, приставит яйцеклад вот сюда, – несчастный самец показал на свою тонкую шейку. – Это последнее предупреждение. Ну а если попадёшься в третий раз, просто откусит по закону голову…

– Как по закону?! – воскликнул Андрей Львович.

– Вот так! – «Богомол» грозно щёлкнул хитиновыми сочленениями, словно резаком. – И конец!

– А у вас случайно после спаривания самцов не съедают?

– Ну ты сказал! Это ж когда было! Раньше, конечно, съедали. Ведь мы-то можем один раз в год, а они, сучки, постоянно! В прежние времена так и было: сожрёт, гадина, и берёт себе нового мужа. Но с развитием гражданского общества съедать полового партнёра строго запретили. Вот они теперь и бесятся: посмотреть ни на кого нельзя… Но ты мне так и не ответил, почему грустишь?

– У нас хотят отобрать «Ипокренино»…

– Кто?

– Ибрагимбыков.

– Режиссёр?

– Нет, бандит.

– Это одно и то же. Так в чём же дело? Возьмите у него анализ мочи и откусите голову. По закону.

– Мочи? По закону?

– Ну конечно! У нас на планете Джи полный социальный мир и правовая тишь. А почему? Да потому, что каждый гражданин раз в месяц обязан сдавать анализы, несли в моче находят трипельфосфаты зла, то назначают испытательный срок. Если повторная проверка даёт такой же результат-виновнику просто откусывают голову. Вот так! – Пришелец снова щёлкнул хитиновым бедром о шипастую голень.

– А откуда берутся трипельфосфаты зла? – поинтересовался писодей.

– Сначала дурные мысли – потом нарушение обмена веществ. Зло ведь материально, зло – это дурная биохимия. У нас не только нельзя кому-то навредить, у нас невозможно даже подумать про это – сразу без головы останешься! Но ты такой грустный не из-за Ибрагимбыкова. Нет. Ты заболел?

– Заболел, – понурился Кокотов.

Слеза безысходности, искрясь, сорвалась сего ресниц. «Богомол» ловко поймал её кривым ногтем, полюбовался, точно драгоценным камешком, слизнул длинным чешуйчатым языком, пощёлкал челюстями, помотал треугольной головой, повращал глазами и после недолгого молчания спросил:

– Онкология?

– Да, – еле слышно ответил писатель, борясь с отчаянием.

– Третья стадия?

– Вторая…

– Третья. Но это ерунда! Нашёл из-за чего расстраиваться. Где опухоль-то?

– Здесь, – Андрей Львович осторожно приложил палец сначала к носу, а потом к правому виску.

– У врачей был?

– Был.

– Что говорят?

– Резать.

– Вот врачи – им бы только резать! Погоди… – Зелёный пришелец протянул к нему свои суставчатые лапки. – Все болезни от нарушения космических ритмов. Верни организм в нормальную колебательную систему, и он самооздоровится. Не шевелись!

«Богомол» застучал по писательской голове коготками, словно кленовыми палочками по барабану: трам-там-там-трам-там-там-трам-тарарам-там-там…