Чердаклы - Валерий Шемякин Страница 42

Тимур Мосолапов, только что избранный президент все еще великой державы, встает с инвалидной коляски, встает легко, не морщась, на лице его застыла маска покорности и легкого недоумения. Сбрасывает с ног шузы, снимает френч, закатывает рукава рубашки, потом расстегивает ремень, опускает брюки, стягивает зеленые трусы, покрытые узором из золотых жуков, и, придерживая их руками, открячивает толстый зад. Этот зад, эта невыносимо огромная задница заполняет собой весь экран. Она заполняет собою все экраны страны – и миниатюрные, и самые гигантские. От Москвы до самых до окраин. Она, эта грандиозная президентская задница, заполняет собой экраны всего мира.

Не стоило бы тебе смотреть на это, говорит Зиновий, обращаясь к мальчику, зрелище не из самых приятных. Тебе тоже, отвечает тот.

Разве это задница, доносится из кармана Давыдова негромкое ворчание, вот у Моны Лизы была задница так задница…

Совсем неуправляемая стала, сердито говорит Зиновий, выброшу к черту. Не надо, говорит Ушастик, отдай мне.

Экраны гаснут. Зиновий как-то нервно передергивает плечами и идет дальше. Рядом с ним шагает мальчик. Он рассматривает только что обретенную дурочку, находит нужную кнопку и отключает звук. Это было так просто. Зиновий об этом даже не догадывался…

Они идут какое-то время молча. И тут Давыдов по своему обыкновению начинает вспоминать детство, деревню, деда, гору из опилок и Маньку-затетеху… Так никогда по-настоящему я и не путешествовал, вздыхает Зиновий. Да не очень-то и хотелось, говорит он, мне достаточно было географических атласов, настоящих горных вершин я никогда не видел и горных баранов не встречал…

Так надо поехать в деревню, говорит Ушастик, Маньку проведать.

Да? – Давыдов смотрит на него с изумлением. – В самом деле… надо поехать… Поедешь со мной?

… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … 2014 г.