Днем и ночью хорошая погода - Франсуаза Саган Страница 42

На сцене Луи и Анри, оба небритые (если возможно, в одних рубашках, у них изможденный вид). За окном рассвет.

Анри: Вот это ночь! Никогда не забуду ее!.. Мне страшно ложиться спать.

Луи: А надо бы, ты очень бледен.

Анри: Между прочим, ты тоже. Но я боюсь идти к себе. Странно.

Луи: Ничего странного. Мне тоже не хочется оставаться одному. Я даже пить не могу, а это кое-что значит.

Пауза.

Если задуматься, получилось забавно… Эта история с переливанием… и то, что единственным подходящим донором оказалась Сильвиана… Природа любит такие шутки… Да и жизнь полна ими. Сильвиана вернула долг сполна. Вернее сказать, подарила Мод жизнь… ровно в тот момент, когда собиралась упорхнуть.

Анри: Не знаю, уедет ли она теперь, когда Мод стольким ей обязана…

Луи: Конечно уедет, причем невероятно довольная тем, что вернула долг. А что делает Эдмон? Он заснул наконец?

Анри: Думаю, да. Нам повезло, что врач приехал так быстро. Он успел в последний момент.

Луи: Это точно.

Анри: Почему ты так грубо обошелся с Жаном Лу? Вышвырнул его из дома…

Луи: Он ничем не мог помочь. Не стоит разочаровывать людей, особенно тех, у кого совесть чиста, это слишком тяжело для них. Что будешь делать теперь?

Анри: Поеду в Сен-Тропе, буду умолять жену вернуться. Не могу жить без женщин. И потом, кажется, операция «Молодость» провалилась.

Луи: С самого начала, старина. Молодость — это когда тебе двадцать — тридцать лет, и я, кстати, не понимаю, зачем цепляться за нее. Не знаю, что на нас нашло.

Анри: Я тоже. Наверное, это влияние моды.

Луи: Влияние моды и Мод, прости за каламбур. Что же она будет делать?

Анри: Я только об этом и думаю. Странно, но ее судьба тревожит меня больше, чем моя собственная.

Луи: Не мучай себя. После неудавшегося самоубийства человек обычно становится добрым и щедрым. А к тебе через пару дней вернется твой природный эгоизм. Это еще кто?

В дверях стоит незнакомая женщина. У нее суровый вид.

Женщина: Где он? Не обманывайте меня. Где он, что вы с ним сделали?

Анри (встает): Мадам, о ком вы говорите?

Женщина: О моем супруге, месье.

Анри (растерянно): Если вы имеете в виду Жана Лу, то он уехал…

Луи: Анри, ты забыл, что супруга Жана Лу — поклонница известных кутюрье?

Анри: И правда. (Внезапно понимая свою ошибку.) Простите, мадам.

Женщина: Я ищу не Жана Лу, а своего мужа Эдмона Синьяка, преподавателя истории.

Анри: А! Так вы Алина… Ну конечно. Присаживайтесь, прошу вас…

Алина: Я не буду садиться. И не смейте называть меня по имени.

Анри: Но… Позвольте представиться…

Алина: Не надо, меня это не интересует. Мне вчера позвонил Эдмон, он ужасно волновался и сообщил, что здесь происходят презабавные вещи.

Луи: Происходят, мадам, но в них нет ничего забавного. Комната Эдмона вторая справа по коридору. Хотя если он знает о вашем приезде, то наверняка уже спрятался в глубине сада.

Алина: Не буду отвечать на ваши оскорбления, месье.

Луи: Я и не надеялся. А в противном случае пришел бы в ужас.

Анри: Луи!..

Смерив их взглядом, Алина выходит. Анри и Луи переглядываются и заходятся в смехе.

Ах как хорошо посмеяться. Я чувствую себя гораздо лучше. Только представь, бедный Эдмон… Он и так испугался… а теперь…

Из коридора доносятся вопли Алины: «Эдмон! Эдмон! Эдмон!» На обоих мужчин опять нападает нервный смех. Алина вновь появляется на сцене.

Алина: Где он? Я зашла в комнату, там лежат его вещи, а его самого нет. Где Эдмон? Отвечайте, не то я вызову полицию.

От смеха Луи и Анри не могут говорить. Анри, утирая глаза, показывает в сторону сада. Алина выбегает с воплем «Эдмон!». Входит Сильвиана, у нее уставший вид.

Сильвиана: Кто так кричит? Она же разбудит Мод.

Анри: Хи-хи-хи… Это жена Эдмона, милейшая Алина… Приехала забрать мужа.

Вдали слышны призывы Алины: «Эдмон! Эдмон!»

Луи: Душераздирающие крики… Как там Мод?

Сильвиана: Хорошо, она спит. Нам попалась отличная медсестра.

Луи: Вы не передумали уезжать?

Сильвиана: Нет, конечно. У меня поубавилось крови, но сто миллионов все еще при мне.

Анри: Не изображайте циника, это вам не идет. Вы испугались не меньше нашего.

Сильвиана: Естественно, я ведь тоже человек.