Вихри перемен - Александр Лапин Страница 42

– Чего?! – срывается с места и несется по залу к микрофону молоденький кудрявый мальчишечка из Днепропетровска Юрка Кулибабер.

– Неправильно! – кричит прямо из правого дальнего угла зала Львовский собкор Петро Убейкобыло. – Узурпация не пройдет!

«Сегодня у нас тут прямо как у Господа Бога в начале творения. Полный хаос из людей, б…й и идей, – думает Дубравин. – Ну прямо как дети лейтенанта Шмидта! Уже начали делить участки! Надо это пресекать! Мы приехали сюда вовсе не делить, а преумножать!»

Но, к счастью, Протасов, сидящий в президиуме, тоже понимает, что они так далеко не уедут, и сначала прерывает оратора, строго стуча по графину с водой металлической ручкой. А потом и вовсе сгоняет неуживчивых украинских партнеров обратно в зал.

– У нас тут получается по той поговорке. «В огороде бузина, а в Киеве дядька». Мы приехали говорить о векторе развития газеты. О перспективных направлениях. Огромных возможностях. А я вижу здесь все те же сепаратистские настроения. Так дело не пойдет. Предоставляю слово нашему директору по региональному развитию господину Александру Дубравину!

Наконец-то! Он соколом, через две ступеньки взлетает на трибуну. Стоит с минуту молча. Ждет, пока в зале смолкнет шум. Вглядывается в эти такие разные лица.

«Что же вам сказать, дорогие вы мои? Чем вдохновить вас на жизненный подвиг? Ведь здесь собрались люди, которые не хотят сдаваться, ныть и скулить. И им предстоит вместе сделать большое дело. Спасти газету. Спасти себя. Построить какую-то новую жизнь для всех. В конце концов, показать пример».

Но думает он об одном, а говорит простые и будничные слова:

– Приветствую вас в этом замечательном городе! Надеюсь, что все вместе мы найдем решения стоящих перед нами проблем. Сегодня мы находимся только в начале пути. Я же вижу его таким. Сейчас большая часть из нас делает новую телепрограмму и размещает на освободившихся площадях местную рекламу. Но мне уже поступили перспективные предложения. Покупать бумагу. Самим собирать местные новости. И делать местную полноценную рекламно-информационную вкладку в нашу молодежную газету. А дальше я вижу новые перспективы. Мы сможем создавать новые продукты. Расчеты показывают, что местной рекламы хватит и на то, чтобы окупать полноценные газеты…

После его выступления как-то само собою все начало успокаиваться. Конечно, они все еще буровили свое. Говорили о подвигах, которые они совершают во имя любимой молодежки. Пытались нажимать на различные местные особенности взаимоотношений с властями новых независимых государств. Но тон обсуждения изменился. Стал более деловым, конкретным и понятным всем в этом красивом зале.

Семинар, ведомый твердой рукой, набрал ход и покатил по заранее проложенным рельсам…

* * *

Саша Бябушев проявил чудеса изворотливости. После обеда всех ждал сюрприз – катание на паруснике. Да не просто на паруснике, а на настоящем пиратском бриге. Саша зафрахтовал за смешные деньги посудину, на которой когда-то снимался фильм о капитане Бладе по роману Рафаэля Сабатини.

У Ялтинской набережной их ждет двухмачтовый деревянный бриг со всеми положенными атрибутами. Бутафорскими парусами, старинными чугунными пушками на колесиках, резными перилами, круглым штурвалом, бушпритом и даже командой в полном пиратском снаряжении. Карнавал, да и только!

Входящих по деревянному, качающемуся трапу дам и кавалеров встречает колоритный боцман. Огромный одноглазый и пузатый детина в полном пиратском снаряжении с саблей на боку и трубкой в зубах. Пыхтя вонючим табачищем, в драной тельняшке и босиком он стоит прямо на пирсе, куда подъезжает автобус, полный молодого пижонистого народа с жеманными московскими красавицами впридачу.

– Прошу вас! – громовым голосом, похожим на иерихонскую трубу, приглашает он гостей на палубу, где выстроился живописный в лохмотьях, одичалый экипаж во главе с небритым, но не лишенным галантности капитаном.

Охая, ахая и повизгивая, вся эта компания проходит на борт пиратского судна по нависшему над пирсом хлипкому деревянному трапу. Следом грузят припасы. Ящики с пивом, бутылки с вином. Коробки с закусками. Их подхватывают важные, как генералы, официанты из самого крутого местного ресторана.

– Отдать концы! – бухает боцман.

Под шум и гам парусник отчаливает от набережной Ялты. Между ним и городом ширится и растет полоса воды. На причале остается сбившаяся в кучку толпа зевак, пришедших поглазеть на чуду-юду в парусах.

Шхуна идет вдоль городской набережной, а потом поворачивает в открытое синее море. Хорошо. Простор. Слева – бескрайняя водная равнина. Справа – зеленый гористый берег. Небо чистое, безоблачное. Легкий ветерок поднимает чуть заметную волну и приносит на палубу чуть заметную гарь от выхлопной трубы дизеля. Шхуна-то бутафорская. Но это мелочь. На Дубравина простор, свобода всегда действуют как-то окрыляюще. Не нравятся ему тесные объемы, узкие улочки городов, каньоны горных ущелий. Видно, это оттого, что вырос он в степи и привык к вольному ветру.

И пусть на бутафорской посудине, но хочется ему хоть на время, хоть на час забыть о вечных заботах начальника, слегка оторваться от трудной реальности и воспарить духом, возлюбить рядом стоящую женщину. Наверное, такие же чувства испытывают все, кто сейчас рядом с ним на палубе.

«Может, и она тоже?!» – думает Александр, поглядывая сбоку на стоящую рядом у фальшборта Диану Уржумову.

Но кроме этого естественного желания близости и загадки нового человека держит Дубравина возле нее и еще одно. С тех давних пор, как потерял он свою первую любовь, Галину, жило в нем какое-то ощущение неполноценности жизни. Вот когда было это сумасшествие, это безумие – все казалось другим, значительным, что ли, имеющим высший смысл. А теперь все стало пресным, можно сказать скучным. Как будто выгорело что-то в его душе. И холодный пепел окутывал все события его жизни. Ни любовь жены, ни рождение детей не могли растопить этот ледок, развеять этот пепел. А ему хотелось хоть еще один разок почувствовать то прекрасное безумие.

И он, как наркоман, который ищет свою дозу, также подсознательно ищет утраченное чувство.

Вот кинуло его сейчас к Диане. Кажется ему, что здесь есть что-то, что зажжет тот почти угасший огонь, даст напряжение его чувствам. И этот огонь обновит его бытие. Проще говоря, как писали в романах, он жаждет любви.

Романтическая прогулка по морю незаметно перетекает в пикник. Фирменные черно-белые официанты начинают предлагать трудящимся шампанское, коньяк и вина местного производства. Все прогуливаются по палубе с бокалами в руках. В этот торжественный момент в дальнем углу у импровизированного бара Дубравин замечает компанию неизвестно откуда появившихся быковатых молодых людей, одетых по последней крымской моде – в спортивные костюмы «Адидас», «Пума» и шикарные кроссовки неизвестного производства. Дубравин незамедлительно подзывает к себе пронырливого Сашу. И прямо спрашивает:

– А это кто такие? Как они тут оказались?