Путь хунвейбина - Дмитрий Жвания Страница 42
Путь хунвейбина - Дмитрий Жвания читать онлайн бесплатно
А я вот не понимал чувства тех, кто предлагал снять красное знамя. И скажу честно, мне было неприятно находиться рядом с ними. Но я не уходил. Ждал, чем все закончится. Закончилось ничем. Утром окончательно стало ясно, если танки если куда и шли, то где-то по дороге застряли. На первой электричке метро я уехал домой, спать. Но не тот-то было. Приехал Янек. Он принес газету «Ленинградская правда», в которой цитировались заявления директоров ведущих предприятий и учреждений города с одобрением введения чрезвычайного положения, в частности, было напечатано заявление директора ЛПО «Звезда». Он, конечно, полностью поддерживал ГКЧП и объявлял о введении чрезвычайного положения на вверенном ему заводе, «в связи с тем, что антигосударственные элементы распространяют в цехах листовки подрывного содержания».
- Надо на это ответить! – заявил Ян.
- Согласен. Что ты предлагаешь?
- Давай запустим бутылкой в автомобиль директора «Звезды».
Красивая идея, но я ее раскритиковал.
- Сейчас поднялись массы, и мы, авангард, не должны отрываться от масс, нужно предложить рабочим реальный план действий.
Ян не стал упорствовать, и мы быстро набросали текст второй листовки.
«Товарищи рабочие!
Наступает час решительных действий. Хунта еще не свергнута. В ее руках значительные силы. Исход борьбы зависит от нас. Цитаделью мятежников являются не только отдельные воинские формирования, но и администрация, которая руководит предприятиями.
Если администрация открыто поддерживает заговорщиков, если она явно придерживается антипролетарской фашистской политики, выход один – ударить по администрации.
Товарищи рабочие!
Для борьбы с реакционерами, рвущимися к власти по трупам, а также для борьбы с прохунтовской администрацией, формируйте отряды рабочей милиции.
Незамедлительно ставьте перед Ленсоветом, в частности, перед Щербаковым, главным военным начальником Ленинграда, вопрос об их вооружении.
Голыми руками свободу не отстоять!
Вся власть вооруженным рабочим!»
Мы быстро распечатали листовки на ротаторе и поехали раздавать их к «Звезде». По дороге мы прихватили Бера. Но листовки мы раздавали недолго, приехала милиция, затолкала нас в «бобик» и увезла в ближайшее отделение. Видимо, сообщила охрана предприятия, что опять пришли парни с подрывными листовками. В отделении нас посадили даже не в «обезьянник», а в камеру предварительного заключения, где продержали до того момента, пока не стало окончательно ясно, что ГКЧП проиграл.
Я не спал три ночи, и весь следующий день спал до вечера. Лелик уехал накануне. В суматохе он, конечно, понял, что я и есть Дмитрий Жвания. Он не обиделся меня, а, наоборот, посмеялся: «Лихо провели!» Он изъявил желание вступить в РПЯ. У меня сохранилось его заявление в «Рабочий комитет по созданию революционной рабочей партии (РПЯ)»:
«Прошу принять меня в ряды активистов Революционных пролетарских ячеек, так как я желаю продолжить борьбу за полное освобождение человечества от цепей капиталистического рабства. Обязуюсь в своей деятельности руководствоваться программой и уставом РПЯ, идеями революционного коммунизма».
Таким образом мы становились действительно ячейками: активисты РПЯ действовали в нескольких городах, перед каждым стояла задача - создать полноценное местное отделение организации. Еще в ноябре 90-го года мы приняли в РПЯ Леню Ильдеркина из Днепропетровска, произошло это на III съезд КАС, который проходил в Ленинграде в помещении какого-то клуба на Садовой улице и куда я пришел в качестве гостя. Вначале Леня набросился на меня:
- Как ты мог отказаться от революционного анархизма? Я тебе верил… Ренегат…
Я ответил грубо, типа:
- Кто ты такой, чтобы меня учить?
Но потом успокоился и объяснил, почему я отказался от анархизма. И Леня не только принял мои аргументы, но и вступил в РПЯ, точнее, стал «кандидатом в члены» РПЯ, у нас был кандидатский стаж.
Вскоре после «подавления путча» мы получили повестки из милиции. Нас вызывали, чтобы мы дали показания на сотрудников милиции, которые «нарушили закон и поддержали ГКЧП». Я и Леша Бер решили не встревать в ментовские разборки, а Янек пошел к следователю. Мне настойчиво звонили по телефону домой, приглашали придти в управление по надзору за милицией, дать показания, помочь демократии. Я отказывался. А потом улетел в Париж, где стояла невыносимая жара.
Вот опять проехала директорская «Волга», директор, как обычно, сидит рядом с шофером. Драповое пальто с пыжиковым воротником, пыжиковая ушанка, седые волосы, упитанное лицо с красными прожилками, любит, наверное, посидеть в теплой компании – типичный крепкий хозяйственник…
Я ходил к проходной завода «Картонажник» как на работу. Нет, не для того чтобы распространять газеты или листовки. Наконец мы готовили акцию в духе первого поколения «Красных бригад» - решили взять в заложники директора «Картонажника».
Я вернулся из Парижа в конце сентября и, несмотря на то, что французские товарищи целый месяц промывали мне мозги, я не знал, что делать. По инерции мы продолжали распространять газеты в ВУЗах и у проходных заводов, но эффекта от этого не было никакого. Это странно, но факт: после августовской эйфории, когда на площади выходили сотни тысяч человек, чтобы выразить протест против ГКЧП, пресловутые «массы» впали в прострацию. Им было не до политики. Последние дни доживала страна под названием Советский Союз, а им было все равно: ни за, ни против. Полное безразличие. Как плохой любовник, засыпает сразу после близости, так и массы теряют активность, если терпят крах их инфантильные мечты.
Что я делал в Париже? Да в принципе то же самое, что и в свой первый приезд. Правда, на этот раз меня не заставляли читать Ленина, не увозили в таинственный замок, и целыми днями я гулял по Парижу, изучая все его закоулки. Первые три недели во Франции – это еще лето. Жара стояла такая, что под ногами плавился асфальт. В парках женщины загорали топлес, а некоторые – выставляли под Солнце голый зад. Наверное, существуют красивые француженки, элегантные парижанки. Но то, что видел я, приводило меня в замешательство. Зачем весь этот кошмар, весь этот ужас выставлять на показ? Я недоумевал. Конечно, комплексы нужно изживать, но не так, чтобы окружающие страдали от этого изживания. Вечерами я иногда бродил по улице Сен-Дени, глазел на шлюх. Настоящий хит-парад плоти! Мулатки, метиски, скандинавки, латиноамериканки… Да кого только не было! И все это в чулках с подвязками, в корсетах, в обтягивающих шортах. Я понимаю всю банальность выражения «запах порока», но пахло именно так – пороком! Это какой-то коктейль вызывающего парфюма, свежего пота, запаха кофе и алкоголя и чего–то еще. Словом, было о чем помечтать перед сном.
Конечно, заходил я и магазины. Решил купить джинсы своей жене – Медее. Тогда были в моде так называемые резиновые джинсы. Но как их выбрать без примерки? Я заметил в джинсовом отделе двух арабок, одна была в хиджабе, а другая в джинсах. Та, что в джинсах, походила фигурой на Медею. Я попросил ее примерить джинсы, кое-как объяснил, зачем. Арабка мило улыбнулась и согласилась. Мы подошли к кабинке для переодевания, она зашла внутрь, но не стала ее зашторивать, сняла свои джинсы - под ними оказались прозрачные кружевные трусики, точнее – трусов почти не было. Не скрою: попка арабки была аппетитной. Правда, непосредственность девушки смутила меня. Подошла девица в хиджабе. И пока ее подруга натягивала джинсы, которые я хотел купить, она выясняла, откуда я.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments