Наваждение (сборник) - Николай Куценко Страница 40

Утром он решил заехать на работу, предупредить свою команду, что срочно улетает в Москву. Наспех проверив почту, он позвонил боссу и сказал, что будет в офисе завтра днем. Затем он сел в машину и поехал в аэропорт. Утреннее солнце светило особенно ярко, хотя и не грело. На лужайках кое где прорезалась весенняя трава, а первые перезимовавшие птицы бродили по земле в поисках свежих семян газонной травы, раскиданной рабочими. В воздухе пахло весенней свежестью.

«Хорошо-то как! Вот это я понимаю! Вот это по-настоящему! – стоял Дмитрий на трапе самолета, вдыхая полной грудью. – Жить хочется!»

– Мужчина, заходите уже! – крикнула стюардесса.

– Сейчас, сейчас. Иду уже! А Вы – симпатичная, – внезапно для себя сказал Дмитрий и как-то по-детски улыбнулся.

– Что? – не поняла та из-за рева двигателя, – Не слышу Вас!

– Симпатичная, говорю! – прокричал Дмитрий ей в ухо.

– Заходите уже, – она дернула его за рукав, несильно, – пора. Не валяйте дурака.

– Все, уговорили. Захожу!

Он прошел мимо нее, специально зацепив ее ногу своей и сделав вид, что чуть не упал. Она засмущалась:

– Ну хватит…, – сказала она неловко. На ее щеках появился румянец.

Салон самолета был забит людьми – все готовились к взлету. Доковыляв до своего сидения, Дмитрий сел и достал журнал из переднего кресла. Открыв его на первой странице, он увидел стюардессу, в праздничной форме, похожую на ту, что встретила его на трапе. Только немного красивее.

«Классные эти стюардессы. Вот взять бы одну такую в жены! Надо у этой телефон попросить» – внезапно подумал он. Внезапно эта шальная, не понятно откуда взявшаяся мысль показалась ему глубокой, цельной и единственно верной. А главное – дающей надежду. Он будто понял, что нужно сделать, чтобы разорвать тот порочный круг, из которого он не может выбраться уже несколько месяцев.

Сложно сказать, почему он решил это сделать. Но он резко встал, слегка задев головой ящик для хранения вещей, затем, немного пошатываясь, направился в хвост самолета и подошел к стюардессе. Та красила брови, слегка приоткрыв рот. Рядом с ней сидел стюард и копался в своем тонком планшете.

– Девушка, дайте мне свой телефон! Прошу Вас.

– Да Вы что? Сумасшедший что ли? То заходить не хотели, то теперь телефон просите.

Сидевший рядом стюард от неожиданности выронил планшет. Потом поднял его и вытер влажной салфеткой. Самолет уже выруливал на взлетную полосу, и пилот попросил пассажиров пристегнуть ремни.

– Прошу тебя, дай мне свой телефон! – умолял ее Дмитрий.

– Нет, хватит. Садись на место! – она перешла на «ты». И это понравилось Дмитрию.

– Не сяду, пока не дашь телефон. У меня серьезные намерения. Мне очень нужна женщина! – он вытащил свой телефон, чтобы записать новый номер.

– Да что же это с ним? – металась стюардесса, не зная, как лучше поступить.

– Мужчина! Идите на место! – крикнул стюард. – Мы взлетаем!

Но Дмитрий не обратил на него никакого внимания.

– Не дашь? – уже спокойно спросил Дмитрий.

Стюардесса огляделась, будто пытаясь понять, сколько людей за ними наблюдает, потом опустила глаза и сказала:

– Нет, – ответ дался ей с трудом.

Дмитрий ничего не ответил: быстрым шагом он направился к своему месту. По дороге у него завибрировал телефон.

– Да, – грубо рявкнул он.

– Летишь уже? – спросил женский голос.

– Да, в самолете.

– Когда будешь дома?

– В шесть наверно.

– Хорошо, буду ждать. Я возьму отпуск на несколько дней.

– Отлично!

Сначала Дмитрию показалось, что он разговаривает с женой. Но на второй или третьей фразе он стал сознавать, что говорит кто-то другой: голос был знакомый, но уже немного забытый.

«Вера, – мелькнуло у него в голове, – Это была Вера».

В горле вдруг пересохло и захотелось кашлять, перед глазами возникла легкая дымка, а в голове – шум. Каждой слово, сказанное кем-то в салоне, вызывало резкую головную боль. Дмитрию казалось: еще чуть-чуть и он потеряет сознание.

– Воды, – сказал он не понятно кому в салоне. – Пить дайте, – перед глазами все стало расплываться.

Но никто не ответил. В это время самолет уже вырулил на взлетную полосу.

– Да садитесь Вы наконец-то, – схватила его за руку знакомая стюардесса.

– Мне плохо, мне очень плохо, помогите мне. Прошу!

– Садись уже, хватит дурить. На тебе телефон, – и она протянула ему заранее заготовленную записку.

– Спасибо, – ответил он и почувствовал, что внезапно начавшийся приступ сходит на нет. В груди как-то потеплело, а голова стала ясной как никогда. Руки больше не дрожали. Он вытер ладонью пот и повернулся в сторону уходящей стюардессы:

– Спасибо. Я Вас…

Он не успел договорить – его перебил рев двигателя самолета, который набирал высоту. Через мгновение он увидел пролетающие рядом облака и вспомнил про Веру: «Ведь она всегда хотела быть птицей, может, она сейчас где-нибудь летит в стае и смотрит на меня. Ревнует к этой стюардессе».