TV-люди - Харуки Мураками Страница 4

Но, как бы то ни было, в тот момент я, как обычно, поднимался по лестнице пешком. Шел по лестнице один. Лестницей почти никто не пользуется. И вот на лестнице между четвертым и пятым этажами мимо меня прошел один из телелюдей. Это было так неожиданно, что я не знал, что мне делать. Может, окликнуть его.

Но я так ничего и не смог сказать. В тот момент не мог придумать, что сказать, да и такая ситуация, что окликнуть одного из телелюдей оказалось сложно. Он деловито спускался по лестнице. В определенном темпе, размеренно и точно он чеканил шаг. И, так же как и вчера, совершенно не обращал внимания на мое присутствие. Казалось, что я ему и на глаза-то не попадаюсь. Не зная, что и делать, я прошел мимо. А в тот момент, когда проходил, почувствовал на мгновение, будто тяжесть окружающего меня воздуха изменилась.

В тот день с самого утра было собрание. Довольно важное собрание, посвященное стратегии продаж нового товара. Несколько человек выступили с докладами. На доске выстроились цифры, на компьютерных мониторах отражались графики. Шла бурная дискуссия. Я тоже в ней участвовал, однако моя роль на этом собрании была не такой уж и важной. Непосредственного отношения к проекту я не имел. Поэтому на протяжении всего собрания я думал. И все же один раз высказался. Ничего особенного я не сказал. Просто здравое мнение наблюдателя. Как там ни крути, не мог же я вообще ничего не говорить. Я не особенно рьяно отношусь к работе, однако, раз уж я здесь получаю зарплату, чувствую определенную ответственность. Я просто подытожил все высказанные до того мнения, упорядочил их и еще пошутил, чтобы разрядить обстановку. Просто чувствовал угрызения совести за то, что все это время только и думал о телелюдях. Несколько человек рассмеялись. Высказавшись, я сделал вид, что изучаю материалы, и опять стал думать о телелюдях. Откуда мне знать, какое дать название новой микроволновой печке. В моей голове не было ничего, кроме телелюдей. Я все время думал о них. Какой смысл был в том телевизоре? Почему телелюди специально принесли его в мою комнату? Почему жена не сказала ничего о появлении телевизора? Почему телелюди пробрались в мою фирму?

А собрание все не заканчивалось. В двенадцать сделали короткий перерыв на обед.

Чтобы обедать где-то на стороне, времени было в обрез, поэтому всем раздали бутерброды и кофе. В конференц-зале было накурено, так что я взял еду с собой и съел на своем рабочем месте. Когда я ел, ко мне подошел заведующий отделом. По правде сказать, я не очень-то его люблю. Сам толком не понимаю, отчего бы мне его не любить. Ничего особенного, что вызывало бы неприязнь, в нем нет. Его поведение говорит о хорошем воспитании. Голова неплохая. Выбор галстуков хороший. Особо ничем не чванится и перед подчиненными не выпендривается. А меня он даже выделяет. Иногда даже приглашал поесть вместе. Однако все равно я не мог с ним сблизиться. Думаю, причина, вероятно, в том, что во время разговора он всегда как-то панибратски дотрагивался до собеседника. Будь то мужчина или женщина, во время разговора он раз — и коснется. Я говорю «дотрагивается», но в этом нет ничего особенно вульгарного. Очень правильное и естественное прикосновение. Я полагаю, что практически никто из тех, до кого он дотронулся, и не замечает этого. Так естественно это прикосновение. Однако меня это почему-то очень задевает. Поэтому каждый раз, когда я вижу его, инстинктивно принимаю оборонительную позицию. Скажете — мелочи. Да, мелочи. Однако меня они все-таки задевают.

Он нагнулся и коснулся рукой моего плеча.

— Я по поводу твоего выступления сегодня на собрании, молодец,— сказал мне начальник дружески.— Кратко и по сути. Я проникся. Ты это здорово подметил. Твои слова как нельзя кстати пришлись к ситуации. И время выбрал удачное. Ну, продолжай и дальше в том же духе.

Сказав это, он сразу же куда-то ушел. Наверное, пошел есть свой обед. В такой ситуации я, конечно же, поблагодарил его, однако, честно признаться, был совершенно растерян. Ведь я совершенно не помнил, что именно сказал на собрании. Я просто решил, что молча отсиживаться не слишком хорошо, поэтому сказал первое, что пришло на ум. И почему за это начальник должен был специально подходить ко мне и хвалить? Полно других людей, которые высказались куда более удачно. Как-то это странно. Оставаясь в недоумении, я доел остаток своего обеда. А затем вдруг подумал о жене. Интересно, а что она сейчас делает. Может, вышла куда-нибудь пообедать? Я даже решил позвонить ей на работу. Неважно о чем, просто хотелось перекинуться двумя-тремя фразами. Я уже даже набрал первые три цифры. Однако передумал. У меня не было никакого дела, чтобы специально ей звонить. Я чувствовал, что мир понемногу теряет равновесие. Пусть и так, но что я скажу жене, позвонив ей на работу в обеденный перерыв? К тому же она не особенно любит, когда ей звонят на работу. Я положил трубку на место, вздохнул и допил остатки кофе. А затем выбросил пластиковый стаканчик в помойное ведро.