Чужое сердце - Джоди Пиколт Страница 4

Присяжными на подобных судах готовы выступать далеко не все. Матери, которым нужно следить за детьми, бухгалтеры, у которых поджимают сроки, врачи, которым срочно нужно посетить какую-нибудь конференцию, – все находят оправдания для отказа. Остаются только пенсионеры, домохозяйки и студенты вроде меня, поскольку у нас всех нет необходимости быть в определенном месте в определенное время.

Наш старшина Тэд был пожилым мужчиной, напоминавшим моего деда, – не внешностью и даже не манерой разговаривать, а особым даром: он умел заставлять нас соответствовать предъявленным требованиям. Мой дед тоже был таким человеком, и в его присутствии всем хотелось проявить себя с лучшей стороны. Не потому, что он этого требовал, – нет, просто ради бесценной улыбки, которой он тебя одаривал, если удавалось его впечатлить.

Членом суда присяжных меня выбрали благодаря деду. Хотя я сам никогда в жизни не сталкивался с убийствами, я знал, каково это – потерять человека, который тебе дорог. Утрату нельзя пережить, ее нужно прожить, и по этой простой причине я понимал Джун Нилон лучше, чем она могла представить. Прошлой зимой, через четыре года после смерти дедушки, кто-то пробрался в мою комнату в общежитии и украл компьютер, велосипед и единственную фотографию, на которой мы с ним были засняты вместе. На рамку из серебра высочайшей пробы вор не покусился, но когда я заявил в полицию, больнее всего было говорить именно о пропаже фотографии.

Тэд дождался, пока Морин накрасит губы, Джек сходит в туалет, а все остальные немного поразмыслят в одиночестве; после этого размышлять мы должны были уже как единое целое.

– Ну что ж, – сказал он, кладя руки на переговорный стол. – Приступим к делу.

Однако вскоре выяснилось, что сказать «Этот человек заслуживает смерти» гораздо проще, чем взять на себя ответственность за его смерть.

– Я скажу без утайки, – вздохнула Вай. – Я понятия не имею, что нам делать.

Еще до дачи показаний судья почти целый час инструктировал нас Я думал, что потом нам выдадут письменные указания, но я ошибался.

– Я попробую объяснить, – вызвался я. – Это похоже на меню в китайском ресторане. Существует список аспектов, при наличии которых преступление становится караемым смертной казнью. Нам, по сути, нужно найти один аспект из столбика А и один или несколько из столбика Б… для обоих убийств. Если мы отметим один пункт из столбика А, но в столбике Б не найдется ни одного, суд автоматически приговорит его к пожизненному заключению без права на амнистию.

– Я не понимаю, что написано в этих столбиках, – сказала Морин.

– А мне не нравится китайская кухня, – добавил Марк.

Я вышел к белой доске и взял в руку маркер.

«Столбик А, – написал я. – Цель».

– Для начала мы должны решить, хотел ли Борн убить этих людей. – Я повернулся лицом к остальным присяжным. – Но мы уже, в общем-то, ответили на этот вопрос, когда вынесли ему обвинение.

«Столбик Б».

– Вот тут уже сложнее. В этом списке множество факторов. Я зачитал их из своих сумбурных заметок, сделанных во время устного инструктажа:

«Обвиняемый был ранее судим за убийство.

Обвиняемый был ранее судим за два {или более) преступления иного рода и в виде наказания провел под стражей более года – так называемое «правило трех ударов».

Обвиняемый был ранее судим за распространение наркотиков не менее двух раз.

Совершая тяжкое убийство, обвиняемый рисковал жизнью кого-либо еще, помимо непосредственных жертв.

Обвиняемый совершил преступление с заранее обдуманным умыслом.

Жертва была беззащитна в силу пожилого/юного возраста либо физических недостатков.

Обвиняемый совершил преступление с особой жестокостью либо извращенностью, используя пытки либо иные телесные истязания.

Убийство было совершено с целью избежания законного ареста».

Тэд внимательно следил, как я кратко выписываю на доску все, что зачитал.

– Значит, если мы найдем одно обстоятельство из столбика А и одно из столбика Б, нам придется приговорить его к смерти?

– Нет, – сказал я. – Потому что есть еще столбик В.

«Смягчающие обстоятельства», – написал я.

– Это причины, которыми сторона защиты пыталась оправдать действия подсудимого.

«Обвиняемый лишен способности осознать, что поступает неправильно либо незаконно.

Обвиняемый действовал по принуждению нестандартной природы и большой силы.

Обвиняемый должен понести наказание в качестве сообщника преступления, совершенного другим лицом.

Обвиняемый был молод, но не младше восемнадцати лет.

Обвиняемый не имел серьезного уголовного прошлого.

Обвиняемый совершил преступление в состоянии сильного умственного/эмоционального возбуждения.

Другой обвиняемый, виновный в равной степени, не будет приговорен к высшей мере наказания.

Жертва добровольно позволила обвиняемому совершить преступление, повлекшее за собой смерть.