Реверс жизни, или Исповедь миллиардера - Александр Кучаев Страница 39

Многие замечали неладное с бывшим председателем. И начали приговаривать при встречах, мол, что-то ты, Сергеич, похудел или что-то ты побледнел.

В терапевтическом кабинете больному дали направление на разные анализы, и пошёл он по чуть ли не бесконечному исследовательскому кругу, по которому ходит большинство посетителей поликлиник и который должен был выявить отклонения от нормы, происшедшие в организме.

Но рано или поздно всё кончается. Закончились и хождения по медицинским лабораториям, и Пётр Сергеевич вновь очутился перед дверью врачебного кабинета, где он должен был получить необходимый импульс своему оздоровлению.

Блинов уже был первым на приём, как вдруг дверь открылась и из кабинета выскочила врачиха, молодая смазливая бабёнка в белом халатике. И она была в явной растерянности.

– Подождите, Геннадий Андреич! – не обращая внимания на очередь, тревожным шёпотом обратилась она к пожилому врачу, проходившему по коридору. – Один момент! У моей пациентки… – врачиха перечислила признаки заболевания. – Подскажите, что делать, какие лекарства ей выписать.

Уровень профессиональной подготовки докторши был просто зашкаливающий, и, бесспорно, рецепты лечения она могла предложить соответствующие.

Подслушав разговор медицинских «светил», Пётр Сергеевич без колебаний встал и ушёл из поликлиники. С намерением никогда туда не возвращаться.

«Будь что будет», – обречённо сказал он сам себе.

На улице незадачливый пациент сел на скамейку, дабы привести в порядок свои мысли и чувства.

– Ба, никак наш председатель колхоза! – услышал он голос над собой.

Пётр Сергеевич поднял глаза. Перед ним стояла улыбающаяся женщина лет под пятьдесят – симпатичная, во цвете лет, среднего роста. Лицо её показалось знакомым.

– Что, не узнаёте?

– Елена Витальевна, наша бывшая фельдшерица!

– Она самая! Какими судьбами в Ольмаполе?

С закрытием тимофеевской участковой больницы двенадцать лет назад Елена Витальевна Дементьева вместе с мужем переехала в Ольмаполь, где вроде бы они благополучно и осели. Купили квартиру, подыскали работу по специальности: она – участковым врачом, а он – автомехаником; появились новые радужные планы.

Однако линия судьбы распорядилась иначе.

Как-то уже затемно возвращались они на своём ВАЗе девятой модели из загородной поездки, и спустило у них колесо. Елена Витальевна осталась в салоне авто на переднем сиденье, а муж открыл багажник, чтобы достать запаску.

В этот момент послышался приближающийся шум мощного мотора, и на них наскочила тяжело нагруженная фура, водитель которой уснул за рулём.

«Девятку» несколько десятков метров тащило под днищем огромной машины, вертя и переворачивая. Елену потом доставали с применением специнструментов, предварительно разрезав кузов искорёженного автомобиля.

И всё же в определённой степени ей повезло, хотя помяло изрядно. Мужу только выпала другая карта. О том, во что его превратила автофура, полагаю, говорить не следует, дабы не травмировать чувства читателя.

Пройдя длительный курс лечения, Елена Дементьева получила вторую группу инвалидности со стойким нарушением различных функций организма. И значительным ограничением производственной деятельности. И в быту многое стало ей уже не под силу. Словом, дальше не жизнь пошла, а сплошное мученье. Мало того, её состояние продолжало ухудшаться, и перспективы были самые невесёлые. Неизвестно, чем бы всё закончилось, не услышь она о чудодейственных целительских способностях человека, проживавшего в горах Алатау, к тому времени знаменитого на весь мир Фархата-ата. Того самого, чей горный дом даже сейчас, спустя много лет после ухода целителя в иное измерение, обозначен на интернетовских картах НАСА. В отличие от большинства других эскулапов, чьи дома нигде и никак не обозначены.

Собралась женщина-инвалид, да и поехала к Фархату Мухамедовичу. И доехала. Совершенно измождённой и больной. И уже потерявшей всякую надежду на выздоровление.

Однако горный целитель действительно обладал могучей врачующей силой.

Широкий округлый взмах его руки в сопровождении нескольких животворящих слов – и наиболее болезненные ощущения, испытываемые фельдшерицей, почти мгновенно исчезли. Главное, с сердцем у неё наладилось. Елена Витальевна всё опасалась, что не доберётся до Фархата, так как по дороге в горы сердце постоянно давало сбои в виде сильнейшей аритмии.

По завершении же коротенького лечебного сеанса, проведённого Фархатом Мухамедовичем, «моторчик» заработал словно новенький. И многим её поражённым органам и системам тогда был дан заметный импульс к оздоровлению. Не ограничившись этим, Фархат-ата наделил целительскими способностями и саму Елену. Не столь могучими, как у него самого, а может, только в сотую или тысячную их долю, но достаточными, чтобы оказывать лечебное воздействие.

Подобным умением великий врачеватель одарил бесчисленное множество своих недавних пациентов, и большинство из них тоже занялись оздоровлением людей.

По возвращении из дальней поездки Елене Витальевне немало ещё пришлось потрудиться над собой, следуя методике Фархата-ата, но все же она добилась своего и стала вполне здоровым человеком. И вновь занялась врачебной практикой. По мере надобности параллельно с медицинскими препаратами используя и метод горного табиба.

Такой она и предстала перед бывшим председателем колхоза.

Пётр Сергеевич подвинулся, предлагая место на скамье. Женщина села рядом с ним. Сжато он рассказал о своей беде.

– Думаю, всё поправимо, – сказала Елена Витальевна, окинув его внимательным изучающим взглядом. – Я вас вылечу – с помощью особого метода. Я в двух шагах отсюда живу. Пойдёмте со мной. Сразу же и проведём первый сеанс лечения.

И она поставила его в… энергетический поток. В тот самый, в какой давным-давно ставил меня мой дорогой незабвенный Гайнутдин. И напоила чаем с молоком и солью. Точно таким же, каким много лет назад меня поили на татарской заимке. Всё с тем же определённым набором тюркских слов, произносимым мысленно или вслух.

– Что вы чувствуете? – спросила эскулап по завершении сеанса.

– Состояние умиротворения, – сказал пациент, чувствуя благотворные положительные перемены в своём организме. – И сейчас мне так хорошо, будто я и не болел никогда.

В самом деле, все болезненные симптомы словно по мановению волшебной палочки начали стремительно истаивать, и уже через три-четыре часа он воспринимал себя таким, каким был до начала болезни.

Только для полного излечения одного сеанса было недостаточно, и спустя несколько дней Пётр Сергеевич в другой раз поехал в райцентр на повторный закрепительный сеанс. Потом ещё были поездки.

На ту пору бывший председатель был свободным человеком. Когда после развала колхоза он ударился в запои, жена ушла от него и потребовала раздела имущества.