Улыбайлики. Жизнеутверждающая книга прожженого циника - Матвей Ганапольский Страница 39

У вас не получится.

Вы не родились в том славном городе, в той самой сонной республике, где тогда, в 60-х, самое крутое, что показывали из этого жанра, – это «Подвиг разведчика».

Но этот фильм нельзя смотреть более трехсот пятидесяти раз, ибо дальше ты уже хочешь этого разведчика придушить сам.

Телевидение было закрыто для этих жанров, и «оттягиваться» приходилось в кино.

Но кино было на идеологической диете, точно как и выезды за границу.

Как известно, советский человек после беседы в парткоме, при обязательной хорошей характеристике, вначале выпускался в Болгарию, потом в ГДР; далее, если поведение было безукоризненным, в Чехословакию, а там уже его выпускали в настоящий капитализм – в Югославию.

СССР очень любил своих граждан и заботился, чтобы их сознание не травмировалось излишествами.

По такому же принципу пускали фильмы в советский кинотеатр.

Поскольку болгарский кинематограф был хуже даже советского, то роль первой ступеньки в познании кинозаграницы выполняло ГДР, но по сложной схеме.

К примеру, советскому человеку, чтобы совсем не зачах, нужно было показать вестерн. Но не показывать же ему американский вестерн – ведь гражданам говорили, что в Америке не было кино, а если и было, то только то, в котором на СССР лили грязь и рассказывали, почему нужно бросить на нас атомную бомбу.

Поэтому делать правильное американское кино поручали ГДР, которая была почти на Западе, если перелезть через Берлинскую стену и увернуться от выстрелов пограничников.

А уже кинематографисты ГДР писали сценарий американского вестерна.

Но и это не всё.

Если вспомнить классические американские вестерны, то в них есть «хорошие парни» – это американцы (белые и черные) – они шерифы, простые жители и просто отважные люди; а есть «плохие» (так же белые и черные) – они бандиты, убийцы и грабители банков.

В этом была огромная проблема – нужно было показать Америку так, чтобы в ней все американцы были исключительно плохими.

То есть, нужно было исхитриться написать такой сценарий, чтобы плохих американцев на их же территории кто-то побеждал.

Но кто?! Проклятых американцев должны победить, но это не должна быть война.

И задача была блестяще решена – это должны быть индейцы! Именно придуманные немцами индейцы в фильмах, снятых в ГДР, должны были победить американцев.

И неважно, что в жизни было все наоборот.

Важно, что в Лейпциге писали сценарий, в Восточном Берлине эту «клюкву» снимали, приглашали на главную роль мускулистого югославского красавца Гойко Митича – и вот социалистические вестерны «Виннету – вождь апачей», «Сыновья Большой Медведицы», «Чингачгук – Большой змей» победным маршем шли по СССР.

Они собирали в советских кинотеатрах миллионы зрителей.

И не надо было никаких Джеймсов Бондов!

А потом появились «Неуловимые мстители», гениальное творение Эдмонда Кеосаяна – фантазия на все вестерны сразу.

И я, зажав в потной ладошке десять копеек, выданные мамой на дневной сеанс, шел в кинотеатр «Пионер», чтобы снова и снова шептать за Савелием Крамаровым давно заученные слова: «А по обочинам мертвые с косами стоят – и тишина!..»

Став постарше, я влюбился в замечательные чешские комедии «Лимонадный Джо» и «Призрак замка Моррисвиль».

Я с юности обожал детективную фабулу, щедро сдобренную юмором и иронией.

Однако потом, когда я был в пятом классе, появился фильм, перевернувший всю советскую страну.

Это уже была не подделка – это был настоящий капиталистический фильм, имевший грандиозный успех во всей Европе и подаривший нам гениального комика мирового уровня.

Фильм назывался «Фантомас», а комика звали Луи де Фюнес.

Почти пародийная история про злобного Фантомаса, вечно ходящего в маске, и полицейского комиссара Жюва, который безуспешно пытается его поймать, поразила всех моих друзей, но меня особенно.

Я впервые увидел, пусть в кино, что жизнь может быть удобной, красивой и даже роскошной.

На моих глазах люди ели с красивых тарелок без надписи «Общепит», накалывали еду на тяжелые посеребренные вилки, ходили по большим комнатам с широченными окнами и садились в машины, которые было трудно себе представить.

При этом Фантомас не кричал своим помощникам: «Эй, а где вы достали такую тарелку? Вам ее дали в новогоднем пайке?!»

А комиссар Жюв, бегая за Фантомасом по улицам, не пытался пристроиться в очередь за полукопченой колбасой.

Более того, пытаясь соблазнить красавицу Элен, негодяй Фантомас прямо в кадре под красивую музыку наливал в невиданный высокий хрустальный бокал умопомрачительное французское шампанское, что для зрителей было так же недостижимо, как и камин, бросавший отблески веселого огня на висящие на стенах гобелены, диковинные лампы и огромное блюдо с фруктами, из которого, как бы издеваясь над зрителями «страны вечнозеленых помидоров» (М. Жванецкий), вызывающе торчал большой ананас.

Первый сеанс «Фантомаса» в кинотеатре «Октябрь», который был рядом со школой, начинался в восемь утра.

И, начиная с первого урока, наш класс подозрительно пустел.

Все сбегали с уроков и забивались в кинозале в самую середину, при этом трое-четверо стояли «на стреме».

Но все было бесполезно.

Сеанс неожиданно останавливали в самом интересном месте и включали свет.

Учителя гуськом выходили на подиум перед экраном и вылавливали учеников из зала.

Потом начинались разборки, но мне было все равно.

Я стоял с глупой улыбкой, лепетал какие-то оправдания и думал, какой сеанс выбрать завтра.

Потом вдруг в наш город пришло московское телевидение, и между «Огоньками» и «КВНами» стали показывать чешские и румынские детективы.

В румынских детективах рассказывалось, что товарищ Петреску не совсем понимает важность социалистического строительства и ворует многотонные болванки на родном заводе, из-за чего, вполне естественно, его тут же вербует американская разведка.

В финале товарищ Петреску отстреливается, но неудачно…

Я смотрел эту муть с упоением – ведь там стреляли, а товарищ Петреску так лихо крутил руль суверенной румынской машины «Дакия», что когда ее показывали издалека, то она казалась не хуже «Мерседеса».

Однако в тех случаях когда румыны не косили под Запад, у них получалось хорошее кино.

Между сериями фильмов про Фантомаса, мы сбегали с уроков, чтобы в очередной раз посмотреть один смешной румынский фильм.

Вы можете не поверить, но по прошествии почти полувека я помню его название. И все из-за одной фразы.

Фильм назывался «Король Каролю» – ударение нужно сделать на последней букве «ю» – это фамилия героя.