Конец - Давид Монтеагудо Страница 39

— Они ведут себя чуть доверчивее, чем им положено, — добавляет Ампаро. — Этот гриф, например… И косуля.

— Косуля умчалась со всех ног, как только нас заметила, — говорит Ньевес.

— Кроме того, совершенно очевидно, — продолжает Хинес, — что и вообще очень мало признаков присутствия человека… в тех местах, по которым мы недавно прошли.

— Да, это правда, мы не заметили… на самом деле не заметили вообще никаких признаков человеческого присутствия, с тех пор как вышли из замка: мы не повстречали ни одной машины, даже шума мотора не слышали или…

— Вот именно! — Марибель резко поворачивается к остальным, для чего ей пришлось встать на диване на колени. — Когда раньше мы сюда наведывались, всегда кто-то нам попадался.

— А еще то и дело раздавались охотничьи выстрелы, — вспоминает Ибаньес. — Охотники встают спозаранок — иначе им нельзя.

— Но ведь мы уже много лет тут не были, — говорит Хинес. — И не знаем, что теперь происходит воскресным утром. Мы даже спорили по поводу того, живет сейчас кто-нибудь в поселке или нет, разве не помните? Еще вчера в приюте мы это долго обсуждали…

— Я приезжала сюда несколько лет назад с друзьями, — говорит Ампаро, — в ущелье, и были другие туристы. Несколько машин стояло там, где начинается тропа, да и потом мы с ними не раз сталкивались…

— Ущелье — совсем другое дело, — говорит Ибаньес.

— И вот здесь… только подумайте: ведь все открыто настежь, — говорит Ньевес, — как будто они внезапно покинули свои дома… никого нет…

— Да, нельзя не признать, что это очень странно, — говорит Хинес. — И не только это. Мария рассказала мне… Когда-то она сама занималась скалолазаньем…

— И надо думать, не так уж давно. — Уго многозначительно поднимает брови.

— Именно! Что в данном случае гораздо полезнее, ведь у нее сохранились совсем свежие познания — она разбирается в привычках таких людей… Так вот, недавно она мне рассказала, что… в палатках она видела…

— В каких еще палатках?

— В палатках скалолазов — они ведь разбили лагерь у реки. Короче, в палатках лежала их экипировка, и очень даже дорогая: какие-то специальные сверла или что-то в том же роде, а они стоят бешеных денег. Мария уверяет, что ни один спортсмен не уйдет, не прихватив все это с собой.

— Ты уверена? — спрашивает Ньевес, глядя на Марию едва ли не сурово.

— Только это были никакие не сверла, а френды; в остальном же все правда, — подтверждает Мария, вставая с подлокотника дивана, на котором сидела.

— А почему ты сразу нам об этом не сказала?

— Не знаю… Мне не хотелось… не хотелось пугать вас, но… но есть еще одна вещь: я видела ее недавно, когда мы шли сюда…

Мария на миг замолкает, прежде чем продолжить. Сделанная ею пауза лишь накаляет нетерпение, вызванное таким признанием.

— На диване валялись куски пирога…

— И на столе тоже… — быстро добавляет Ньевес.

— Нет, я имею в виду те, что были на диване… — настаивает Мария, — два довольно больших куска… на которых очень хорошо видны следы зубов, безусловно человеческих зубов; мало того, они принадлежали двум разным людям, это легко определить, на каждом куске — свои следы.

— Теперь я знаю, где работает эта девушка, — говорит Ампаро, — в CSI. [13]

— Увы, нет, — объясняет Мария с улыбкой. — Дело в том, что когда-то… я училась на стоматолога.

— И не закончила? Да они такие деньжищи зашибают!

— Так что ты хочешь всем этим сказать? — спрашивает Уго. — Я имею в виду куски пирога, ведь если тут живут два человека, вполне логично…

— А то, что оба куска валялись на диване, — продолжает Мария. — Они «упали» туда, словно люди буквально сорвались со своих мест — с такой скоростью, что не успели даже положить их на стол.

— Не исключено, что они их на стол и положили, — говорит Марибель, — а потом гриф…

— Нет, он бы обязательно раскрошил пирог своим клювом… а эти куски остались… такими, какими и должны быть, если…

— К чему ты клонишь? — спрашивает Ибаньес.

— Сама не знаю, — отвечает Мария. — Хуже всего как раз то, что я не нахожу этому никакого объяснения…

— Но наверняка какая-нибудь догадка у тебя имеется.

— Ничего у меня нет — так, глупость…

— Возможно, всех просто эвакуировали, — говорит Кова, — а нас предупредить не сумели, потому что и знать не знали, что мы находимся там, в замке.

Все разом поворачивают головы в сторону Ковы, и в течение нескольких секунд никто не произносит ни слова.

— А с чего это кому-то понадобилось эвакуировать народ? — спрашивает Уго, первым нарушая молчание.

— Ну не знаю… — отвечает Кова, — может, какое-нибудь заражение, или радиация, или…

— Но ведь здесь поблизости нет ни одной атомной станции, — говорит Ампаро.

— Зато есть мусоросжигающий завод, — говорит Ньевес.

— Точно! И совсем близко отсюда, — говорит Марибель. — Когда-то еще экологи протестовали, когда его строили… я по телевизору видела, обратила внимание на сообщение, потому что… хорошо помнила, как мы сюда ездили.

— Да, мусоросжигающий завод… Это вполне может быть причиной, там ведь сжигают всякого рода отходы, и могло случиться… — говорит Хинес. — Но и в такой версии как-то не все складывается — нас бы тоже непременно оповестили. Замок хорошо виден с шоссе, окна были освещены, и, кроме того, стояли наши машины.

— Да, — говорит Ампаро, — но если все делалось очень спешно, до такой степени спешно, что люди умчались отсюда в мгновение ока, в буквальном смысле с набитыми ртами… могло случиться, что никто просто не успел добраться до замка.

— А по мне, так тревога была ложной, — говорит Ньевес. — Что-то я не замечаю никаких угрожающих признаков.

— Не действует электроаппаратура, — говорит Уго, — это объективная данность.

— А все остальное на нынешний момент — досужие домыслы, и не более того, — подводит итог Хинес. — Что нам делать дальше? Думаю, идти в ущелье.

— Да, ты прав, — поддерживает его Ибаньес, — нельзя делать выводов, пока мы не сопоставим достаточное количество фактов. Этому учат законы статистики: нелепо всерьез толковать о том, что по всей стране прошла какая-то эвакуация, только потому, что мы не видели никого… на площади в один квадратный километр.

— Какое счастье, что и среди нас есть умные люди, — говорит Ампаро. — Исправить положение они не способны, зато… все, что они изрекают, так красиво звучит!

— А вот я кое-что здесь нашел. — Хинес снова поднимает баллончик, который он какое-то время назад поставил на пол.