Жизнь №8, или Охота на Президентов - Юрий Петухов Страница 39

Власти думают, что все всё забыли. Власти награждают друг дружку орденами и званиями. Главному застрельщику Октября дали орден Гроба Господня. Интересно, что думает по этому поводу сам Господь?

Скорее всего, не то, что патриархий Ридикюль, представивший демократора-застрелыцика к награде.

Господь справедливость восстановит. Разберётся с «орденоносцами», да и с теми, кто Его именем награждает царей-иродов за убиение младенцев.

Впрочем, патриархий Ридикюль от той крови, помнится, самоустранился. Поначалу страшно грозился, тряс бородою, клялся предать анафеме первого пролившего кровь. Но не рассчитал, что первым прольёт кровь «за-конноизбранный» (думал, другие, тех можно было ана-фемствовать безбоязненно, кто они такие!). Испугался. Сказался больным. Умыл руки. Как Понтий Пилат.

Нет. Не все. И не всё забыли.

Верховоды другой стороны тоже не были ангелами. Им тоже воздается на Страшном Суде. Но это там, за земным порогом.

А здесь, на Земле, «противоборствующие стороны» быстро вспомнили, что они номенклатура одного круга, переделили должности, звания, награды, области, губернии… вместе пьют на раутах… вместе голосуют друг за друга, идиллия!

А мы, наивные и недострелянные, остались где-то в…. И вопрошаем себя.

И долго ещё будем вопрошать.

Сейчас прошло много времени. Можно не горячиться. Всё спокойно взвесить. Разобраться… Понять… Нет, понять такое невозможно.

Сейчас ясно — с двух сторон было дерьмо. И в Кремле, и в «белом доме». А между этим двойным (как в гамбургере) дерьмом был народ. Тот, что защищал «белый дом» и тот, что прорывая заслоны, шёл на освобождение защитников. Потом одни себя наградили орденами. Других амнистировали. А восставший и расстрелянный народ назвали боевиками и даже провокаторами (это Народное восстание было провокацией, люди, шедшие грудью на пули были провокаторами?! а депутаты за семью стенами героями?!)

А сейчас Чеченегия. Там теперь убивают русских. Чтобы не повторился Октябрь. Власти знают — лучше опередить врага, лучше убить русских заранее.

Мы сидели с атаманом Морозовым в Думе и вспоминали страшный Октябрь. Всё зря… Или не всё? Он нахваливал «батю»-Макашова… А я помнил, как Макашов очень быстро и шустро с быстрыми и шустрыми казаками своими (целый грузовик) ретировался из Останкина на вишневой «девятке». Как только запахло жареным… Сбежал. Бросил людей. Он был ещё нужен России. А люди у Останкина были отработанным материалом… В том числе и я. Смерти не было поровну…

Почему я выжил в этой бойне. Не знаю.

Макашов знал, чем кончится пресловутый «штурм». Он был готов… и вовсе не к победе, но к отступлению…

А я верил до конца, надеялся на подкрепление… Ушёл под утро, когда бойня закончилась, когда запекшуюся по асфальту кровь прихватило инеем… Хмурое утро.

А у меня болела мать. В эти дни началось у неё то, что спустя семь лет, убило её… наверное, одна из пуль хвалёных пидормотов-спецназоомбздоновцев попала в неё… Что ж, не первого ветерана Великой Отечественной отправили на тот свет, стрелки демократии.

Страна швыряла этой ночью мутной сволочью…

«Герои»-«витязи», спецназ хренов, зверски и профессионально убивали безоружных мальчишек и стариков. В ту ночь я понял — россиянская армия и россиянская милиция будут истово и рьяно выполнять все приказы НАТО. Время иллюзий усвистело вслед за пулями, свистевшими у виска… Мгновения, мгновения, мгновения!

Морозов рассказывал мне, что бывал с «батей» в деле, что с таким можно на смерть идти. Морозов был романтик. Где он сейчас — лихой казак? Говорят, убили. Ушёл из дома. И не вернулся… Его жена прислала мне трогательное письмо из своей русской деревеньки. Что ей ответить… Нас всех предали. И Витю Морозова, бесшабашного русского казака-авантюриста тоже.

Было бы России лучше, если бы власть захватили Хасбулатов с Руцким? Не думаю.

Наивно было бы думать, что Народное восстание дало бы власть народу. Нет, её все равно перехватили бы шустрые посреднички. Возможно, стало бы ещё хуже. Намного хуже… Может, и Россия была бы уже расчленена и оккупирована как Югославия. Кто знает!

Но одно свершилось.

Иллюзии иссякли. Их больше нет.

Да и России давно никакой нет. Есть Россияния. Страна непуганных олигархов, прихлёбнутых демократов и подставных патриотов. Есть ЖИЗНЬ № 8. Самая дешевая жизнь. Самая ненужная… Это хорошо знает россиянская юная поросль, миллионами вешающаяся, режущая вены и выпрыгивающая из окон.

Ненужная жизнь. Демохренократия! Перепутин, ку-ку! Державник ты наш! Хотели как лучше, а получилось как… планировали в госдепе Заокеании.

Я опять забегаю вперёд, меняя времена и события.

Такие дела… (привет, Курт! и погоди, не уходи, посиди ещё немного на своём мысе Код, небеса обождут!)

Так бывает при вялотекущей шизофрении. Ку-ку!

Многие читатели (следователи и дознаватели) скажут:

ну, вот, ополоумел окончательно. А я скажу, время и дано нам, чтобы гулять по нему, как захочется. Это с континента на континент мы не можем перескочить за миг. А в прошлое или будущее, пожалуйста. Не мигом единым жив человек! Мудро сказано… Нам много чего мудрёного понасказали, а вот стали ли мы мудрее… или? Или — без вариантов. А потому: вперёд и назад!

Старика Ухуельцина в народе любили. За то, что пил по-чёрному. Непьющих народ россиянский не понимал и боялся. А старик Ухуельцин пил. Падал с мостов, с самолётов, с трибун, с операционных столов… но пил. Это было по-нашему, по-россиянски. Вот и любили.

Одна беда, после того, как матёрому старикану пер-шпунтировали какую-то головную артерию к кишечнику, а кишечную к мозжечку, он стал пить меньше. Народонаселение медленно и тяжко приходило в ужас. А старик Ухуельцин трезвел…

…Наконец он протрезвел настолько, что в одну новогоднюю ночь, после трёх бутылок шампанского с «ши-пром» объявил на всю Россиянии):

— Ухожу, понимать! Прощайте… и лихом не поминайте! А вы уж сами теперь… гы-гы…

Это был тот момент, который надо было ловить. Я хотел позвонить Кеше. Но он сам достал меня.

— Слыхал?! — прохрипел он в трубку.

— Ага! — ответил я. — Это удача! Это твой шанс!

— И твой тоже! — откликнулся Кеша. — Я всё уже подготовил! Ты включен в делегацию от Полубоярской Думы и Синклита сенаторов, понял?!

— Нет… — сознался я по-честному.

— Слушай! Завтра с утра, пока стариковская охранка не протрезвела, делегация от имени всего россиянского народа будет просить Охуельцина остаться на троне! Усёк? Без него ж народ, понимать, осиротеет! И демократия по швам затрещит… Думоседы думают, мол, сам старикан всё и затеял, чтоб его поупрашивали, чтоб в ножках повалялись… а он погундобится, покочевряжится для виду… и вернётся! Ну, и им воздается, понимать, самым верным…