Спокойный хаос - Сандро Веронези Страница 36

— Но почему именно здесь? — спрашивает он.

Правильно, Терри: как, черт возьми, это место вдруг стало таким важным?

— Потому что мне здесь хорошо.

— Это я уже понял, а еще что? Я не могу понять, что ты задумал, Пьетро.

Правильно: это важно, но для чего?

— Ничего больше. Я ничего не задумал.

— Я тебе не верю. Ты можешь сейчас у меня попросить денег, можешь попросить дать тебе время на размышления, ты можешь попросить очень выгодные для твоего будущего условия, а вместо этого ты просишь у меня остаться на весь день во дворе этой школы. Возьми месячный отпуск и оставайся здесь.

— Мой отпуск уже кончился.

— Это не имеет значения. Я сказал это так, для примера: я просто не поверю, что ты думаешь только о том, чтобы угодить своей дочери. В чем тут фокус?

— Знаешь, дочь меня не просила сидеть и ждать ее здесь. Это моя идея. И нет никакого фокуса.

В таком случае и одно словечко, активное начало которого по нынешним временам для Терри Леона Ларивиера должно показаться жгучим, как серная кислота, вовсе не помешает.

— Это чистая правда, — добавляю я.

Однако моя реплика не возымела ожидаемого эффекта, она вызвала только коротенькую паузу.

— Ты действительно не хочешь стать президентом?

— Да, Терри. Правда, эта должность не для меня.

— Тогда извини за откровенность, — говорит он, — а ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?

Первый брак с американкой, от которого у него восемнадцатилетняя дочь — кажется — наркоманка, потом новая жена, француженка, намного моложе него, двое детей, которые его никогда не видят, любовница, канадка, совсем молоденькая девушка, ее все знают, включая меня, потому что иногда он с ней появляется в обществе, и каждую неделю он мотается взад-вперед через Атлантический океан: могу поспорить, что он никогда не поверит, что на самом деле у меня одно желание: быть здесь и все.

— Да, и чувствую я себя хорошо.

— Я имею в виду, что после всего того, что случилось, вполне понятно, что…

Я даю ему время найти окончание фразы, если вдруг он прервался, почувствовав неловкость: но он вовсе не смущен, и, по-видимому, ему нечего добавить. Тем лучше.

— Со мной все в порядке, Терри. Просто у меня изменились приоритеты.

Он нахмурил брови и кивнул… Он должен сейчас решить, уволить ли меня сразу или разрешить мне оставаться здесь. Но, прежде всего, он к такому повороту дел просто не был готов, — как я могу сейчас его ликвидировать, должно быть, спрашивает он себя в эту минуту, — если я сам убедил Боэссона, что он нам нужен не только живым, но и даже на должности президента? — в любом случае, ему придется вернуться в Париж без того, что он рассчитывал получить. Неплохо. Возможно, что он и прав, возможно, из меня и получилась бы отменная акула. А, может быть, и нет, нет, конечно, нет. Что-то никогда раньше я за собой таких способностей не замечал, а этот шедевр стратегии не что иное, как другой фотон, даже тени которого всего полчаса назад внутри меня не было.

Сейчас самое время собирать камни, так, мимоходом, пока он не перестроился.

— Мне можно здесь остаться или нет?

Он улыбается, глядя в сторону, делает типичную французскую гримасу. Как это, черт возьми, случилось, что этому субъекту удалось меня припереть к стене?

— Ладно, валяй, но не навсегда, однако — шипит он.

— Заметано, — протягиваю я ему руку. — Не навсегда.

Он пожимает мне руку, и, притянув к себе, обнимает, вполне возможно, что его объятие искренне, может, он меня уважает, по-своему. Потом отстраняется, запускает руку в карман и вынимает оттуда красный пакетик, перевязанный серебристой ленточкой.

— Передай это Ларе от меня, — говорит он.

Да, конечно, так я и разбежался: сейчас отправлюсь на кладбище осквернить ее могилу: копытом свиньи открою крышку гроба и положу ей это на грудь. Мою дочь зовут Клаудия, дурачина, Клаудия…

— Спасибо.

Он уходит, он даже не подозревает о чудовищной оплошности, которую допустил в конце нашего разговора. Я его победил, однако у него сохранился вид далеко от побежденного. Он же профессионал, черт побери, и хорошо понимает, что и его иногда могут наколоть. Он скажет Боэссону, что я не в состоянии выполнять обязанности президента, а при первой же возможности мне отомстит.

16

Список комет, которые я видел:

Это легко.

Галлея (1985);

Хейла-Боппа (1997).

Может быть, я видел еще одну комету, в раннем детстве, в Риме. У меня сохранилось воспоминание: я и мой брат очень маленькие, и отец выводит нас ночью на улицу посмотреть на комету.

— Мальчишки, пойдемте смотреть на комету…

Лето. Воздух напоен самыми разными ароматами, когда идешь вдоль стен Ардеатины, кажется, что гуляешь на природе за городом. Термы Каракалла, Чирко Массимо. У отца на ногах белые туфли, они светятся в темноте. Что это была за комета? Или это было затмение Луны?

— Мальчишки, пойдемте смотреть затмение…

— Пьетро!

Кто меня зовет? Смотрю направо, налево: никого нет.

— Я здесь!

О, «Ярис» темно-синего цвета, припаркованный во втором ряду неподалеку от сквера, мигает мне фарами, — мигать фарами, кажется, означает приглашение подойти. Из окошка показать голова: это мать Бенедетты. Что ей от меня надо? Ничего не поделаешь, надо идти туда… Проблема в том, что снова потеплело, а здесь, в тени, мне было так хорошо. Происходит очень странная вещь: осень началась внезапно две недели назад — дождь, ветер, холод, — а потом погода улучшилась, и снова установились по-летнему теплые деньки. С каждым днем температура воздуха поднимается, так бывает в начале мая, а небо, очищенное дождями, покрывает вуаль, легкая и прозрачная, как марля в один слой. И солнце жарит, как ненормальное…

Мать Бенедетты мне улыбается, у меня такое впечатление, что ее мелкие, белоснежные зубы само воплощение здоровья. Она сидит за рулем машины, работает мотор, в руке какой-то листок.

— Прости, — извиняется она. — Знаешь, я с таким трудом втиснулась сюда, что мне уже не выбраться. Я забыла отдать тебе вот это.

Листовка. Цикл бесед: 5 встреч «Родители вместе», по вторникам, в 21 час…»

— Это ассоциация родителей, все толковые, грамотные люди. Время от времени и я забегаю на их собрания. Они организовывают встречи, семинары, обучающие курсы. Вот я и подумала, что тема сегодняшней беседы может тебя заинтересовать.

Потом ее внимание привлекла моя собака — она прыгает и путается у меня между ног — и ее обнаженная, все еще сохранившая загар рука, высовывается из окошка машины.