Хронология хаоса. Контркультурная проза (сборник) - Виктор Мельников Страница 35
Хронология хаоса. Контркультурная проза (сборник) - Виктор Мельников читать онлайн бесплатно
– Непредвиденные обстоятельства, сторож – мой конкурент. Надо заплатить.
– Сколько?
– Тридцать гривен.
Я достаю пять долларов. Спорить не собираюсь. У сторожа на поводке большая собака неопределённой породы. Постоянно гавкает на нас.
– Только так, – говорю.
Геша возвращается к сторожу, показывает ему деньги. Затем машет рукой, и мы идём дальше. Женя не перестаёт всё это время фотографировать.
Внутри станции – полный мрак, фонарь Геши еле пробивает черноту, которая окутывает внутреннее помещение, словно в каком-то фильме ужасов.
– В 2007 году, – слышится голос Геши, – Бондарчук снимал здесь некоторые эпизоды «Обитаемого острова».
– Видимо, зря. Фильм-то неудачный у него получился, – встреваю я со своей фразой. Чтобы не молчать в темноте.
– Мне страшно! – это уже голос Риты.
– Всё хорошо, – Женя её подбадривает.
Проходим огромной длины лабиринт, вокруг так темно, что у меня слезятся глаза. Время тянется вечно во тьме. Вот как его можно застолбить оказывается…
Глубокие ямы Геша обозначает фонариком, и я хочу его упрекнуть, почему он не сказал купить хотя бы ещё один фонарь. Но не делаю этого. Уже нет смысла. В утробе АЭС такие замечания ни к чему… Выбираемся на более освещённую поверхность. Идём дальше. Судя по количеству ржавеющего оборудования, процент готовности станции в эксплуатацию был немалым… По пути попадаются огромных размеров контейнеры, немыслимой толщины перегородки и двери; по периметру здания встречаются стойки для электронного оборудования с остатками электроники – платами, резисторами, конденсаторами, которые, удивительно, ещё не растащили. Это же добро в огромном изобилии валяется на полу в кучах… Тринадцать этажей вверх по узким лестничным пролётам, затем пролазим через круглое отверстие эвакуационного выхода – и мы в центре энергоблока.
– Это и есть гермозона, – говорит Геша.
Теперь всем становится понятно, что без него никто из нас сюда никогда не пробрался.
Мы останавливаемся; у Риты ссадина на руке, Регина порвала джинсы, а Женя скорей всего зацепил лбом бетонную плиту в темноте – у него огромная шишка. Я вроде цел. Геша – и подавно невредим.
Кручу головой, налево и направо – зрелище впечатляющее! Вокруг один металл, который из-за своей громоздкости ещё не успели спилить и утащить. В центре гермозоны находится огромное отверстие метров десять в диаметре, предназначавшееся, наверное, для стержней реактора. По всему помещению валяются огромные цельнолитые гидронасосы, в полу и стенах куча непонятных круглых отверстий, сверху спускаются тросы и лестницы, а в самом верху расположился кран с облупившейся краской, который должен был передвигаться по рельсам, прикреплённым к стенам гермозоны и переносить урановые стержни…
Стены разрисованы надписями и рисунками, оставшимися от когда-то проходивших здесь рейвов.
– Строительство АЭС… – говорит Геша, делая глубокий вдох, затем – выдох, и я замечаю, как дрожит его голос, ему больно, по-видимому, наблюдать всю эту картину, всякий раз оказываясь здесь. Он не может привыкнуть к ней. – Строительство АЭС, – он снова повторяет, – было начато в 1975 году, когда вас никого ещё не было в проекте. Но в 1989 году в связи со сложными геологическими условиями – это место находится на стыке двух тектонических плит – стройку заморозили. Этому поспособствовала также и катастрофа в Чернобыле, и новая политическая ситуация… и множество других факторов, которые остановили строительство. Да, были разные идеи использовать эту недостроенную АЭС, но, как всегда у нас бывает, всё погрязло под бюрократическими процедурами. Про станцию забыли…
Вдруг понимаю, что я не слышу голос Геши, размышляю о том, что существует, вероятно, некоторый предел способности к удивлению. Находясь на АЭС, я испытываю некоторое утомление ото всего, что вижу. Если так разобраться, у каждого из нас под ногами разбитое корыто. У одних дыра меньше, у других больше. А средств заняться ремонтом не хватает. Либо совсем нет. И я пытаюсь представить себе что-нибудь такое, что могло меня поразить до глубины души, но фантазии не хватает. Это мне не нравится. Потому что, мягко выражаясь, я отношусь равнодушно к тем людям, которые не умеют удивляться – в данный момент я равнодушен к самому себе тоже. Но сейчас принимать любую глупость, даже такую большую, которая вот-вот может кануть в лету, за чудо как-то не получается. Напротив, Женя и девушки прониклись увиденным – я это чувствую, – а болтовня Геши увлекла.
Неожиданно я хочу прервать монолог нашего сталкера и спросить о городе Щёлкино, который строился специально для работников АЭС, что с ним, но меня останавливает Регина на полуслове, негромко говорит: «Цыц!». И я умолкаю…
– …Металлоконструкции постепенно разворовываются и растаскиваются по частям. Это продолжается и по сей день, – завершает Геша свой рассказ, делает короткую паузу и добавляет, ставя как бы жирную точку в конце предложения: – Непременный атрибут жизни – это смерть. Се ля ви. Вариаций может быть много, а исход один.
По шатким лестницам поднимаемся выше на уровень крана.
Отсюда видно всё помещение гермозоны. Ходить здесь довольно опасно. Под ногами металлические штыри (я пробиваю подошву кроссовок, накалываю ногу); узкие переходы по металлическим балкам – я боюсь высоты, но не показываю виду (девушки смело ступают вперёд, вместе с ними Женя, чем я хуже, который не принадлежит к слабому полу?); листы железа вместо мостиков; ещё какой-то мелкий металлический мусор под ногами… Из гермозоны во внешний мир ведёт, пожалуй, самая огромная и толстенная гермодверь. Баллончиком на её створке написано «Z». Туда мы и направляемся…
Опять попадаем в кромешную тьму, но это ненадолго. Буквально через пять этажей мы выходим на крышу АЭС. И вот он пейзаж, о котором говорил Геша!.. С этой высоты впечатляющее зрелище! Виден город Щёлкино, останки экспериментальных электростанций, солнечной и ветровой, а так же видна нефтедобывающая платформа в море, принадлежащая америкосам.
«СМОТРИ НА МИР СОБСТВЕННЫМИ ГЛАЗАМИ».
И у меня захватывает дух, а ветер бьёт в лицо, усиливая впечатление. Я здесь, я «щастлив», а это почти настоящее счастье!
21
Сажусь на какой-то бетонный выступ. Все вспомогательные постройки, водохранилище, заводы вдали лежат как на ладони. Выше только ржавеющий кран, стоящий рядом со станцией, и цилиндрическая часть реактора, которая должна была сверху накрываться большим металлическим куполом, который давно разрезали на куски.
– Самые первые Казантипы как раз проводились под этим самым куполом, – говорит Геша, приближаясь к самому краю крыши. – Если кто боится высоты, лучше стойте там, где стоите, – добавляет он.
Его трюк повторяет только Женя. Но тут же отходит от края. Затем он начинает фотографировать девушек.
Вскоре они остаются без ничего, в чём мать родила, Женя командует: «Так, хорошо! А теперь покажите попки… Ага. Поворачивайтесь ко мне» – чем вводит Гешу в неописуемый восторг. Он смотрит на это зрелище, раскрыв рот, и я понимаю, что этот момент надо заснять, но Женя не замечает ничего. Что говорит о его непрофессионализме. Право, его интересуют только девушки, и я даже начинаю сомневаться в том, что он не способен жить ни с одной женщиной, они ему безразличны.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments