Вероника желает воскреснуть - Вадим Норд Страница 35

– Я понял. А судебные иски вас часто «достают»? Пластические хирурги скорее всего самая судящаяся врачебная специальность? Вы, наверное, на первом месте по количеству исков?

– Отнюдь! На первом месте – стоматологи, на втором – акушеры-гинекологи, на третьем – анестезиологи-реаниматологи, и только потом уже мы.

– У нас на всю страну, согласно статистике, которой я более-менее склонен доверять, за год суды принимают в производство около восьмисот гражданских исков медицинского характера. Около половины решений выносится в пользу пациентов. Как ты это прокомментируешь?

– Восемьсот исков на всю Россию? Что-то маловато, – усомнился Александр. – Сведения верные? Или, может, это московская статистика, а не российская? В нашей маленькой и очень достойной клинике кто-нибудь из врачей постоянно судится, а ты говоришь – на всю страну около восьмисот гражданских исков медицинского характера.

– Я уточню. А по каким поводам судятся твои коллеги?

– Не смогли удовлетворить клиента, осложнения какие-то возникли. Более подробно я рассказывать не буду.

– Никогда не думал, что тебя так тяжело интервьюировать. – Андрей подлил вина в бокалы. – Ну, хоть хохму какую-нибудь расскажи. Медицинский анекдот…

– Анекдот можно, – согласился Александр. – Только учти, что это чистая правда. Один наш доктор делал подтяжку лица некой пациентке. Прооперировал, наблюдал – все как полагается. А потом у доктора был день рождения, который выпал на пятницу. Разумеется, праздник продолжался и в субботу, и в воскресенье, ввиду чего в понедельник доктор вышел на работу в несколько расслабленном состоянии. И первой же на приеме оказалась пациентка, которую он недавно прооперировал. Только почему-то без каких-нибудь следов операции на лице – вся в морщинах, будто бы и не было никакой операции. Доктор так испугался, что пообещал самому себе, что больше никогда-никогда не станет пить ничего крепче кефира. Ясное дело – когда такие сдвиги происходят, что кажется, будто ты оперировал пациентку, а на самом деле ты ее не оперировал, со спиртным лучше завязывать.

– А на самом деле оказалось, что это сестра-близнец! – сказал Андрей.

– Я уже рассказывал тебе эту историю? – усомнился Александр.

– Да нет, просто все это очень предсказуемо. Как и история о враче, к которому пришла на прием сестра умершей пациентки.

– Знаешь что, Андрюша? – разозлился Александр. – Придумай-ка ты интервью сам, только имя мое нигде не упоминай. Насочиняй всякой веселой фигни, получи гонорар и успокойся. У меня довольно скучная на посторонний взгляд специальность, в ней ничего феерически интересного не происходит. Работаем, «делаем людям красиво», как выражается мой босс, и все тут! Медицина вообще скучна для непосвященных.

– Ну, тут я с тобой не соглашусь. – Андрей поднял свой бокал. – Врачебная литература в наше время весьма популярна. Книги о своей работе пишут врачи всех специальностей – от патологоанатомов до педиатров. Людям нравится. Давай выпьем за медицину!

– Давай!

Они негромко, интеллигентно чокнулись и отпили понемногу из бокалов. При всем уважении к медицине залпом такое вино пить не хотелось, не заслуживало оно того, чтобы пить его залпом.

– Ты бы подумал на досуге о книге, – вернулся к теме разговора Андрей.

– Я об одной книге иногда подумываю, но она такая… по узкой тематике, – уклончиво ответил Александр. – Не беллетристика, какой из меня беллетрист.

– Да уж, – Андрей вздохнул, выражая сожаление о неудавшемся интервью. – Беллетрист из тебя, как из меня кавалерист.

Александру стало неловко – обломал друга, лишил его верного заработка. Человек надеялся, заголовок придумал, и все зря? Нехорошо…

– Знаешь что, Андрей? – хорошие идеи, они как молния – бабахнут и озаряют. – Я тебе дам телефон одного нашего доктора, Блувштейн его фамилия. Это очень хороший доктор, с огромным опытом, большой любитель поговорить и самозабвенный фотограф. Он тебе столько всего наговорит, что ты не только статью, ты роман в трех томах напишешь. И еще фотографиями поделится. Скажи, что ты от меня, и можешь рассчитывать на самый теплый прием. А еще он умеет делать такую вкусную ореховую настойку…

– Я все-таки знал, что какая-нибудь практическая польза от знакомства с тобой будет! – просиял Андрей, хватаясь за блокнот (блокноты и ручки были равномерно разбросаны по всему его жилищу). – Диктуй номер!

– Он еще и фаллопластикой занимается, – продолжал «соблазнять» Александр. – Представляешь, сколько пикантного может рассказать? Тебе, как моему лучшему другу…

– Номер! – простонал лучший друг. – Диктуй номер, и я сейчас же ему позвоню!

– Сейчас не советую, – посмотрев на часы, предупредил Александр. – Леонид Аронович – жаворонок. Встает вместе с солнышком и вместе с ним спать ложится. Ты его разбудишь, он рассвирепеет и обложит тебя отборным матом. Забыл сказать – он еще и ужасный матерщинник. Халаты с простынями краснеют, когда он ругается, не то что люди. Ты ему где-нибудь часа в три позвони, в полчетвертого, когда он закончит операции, пообедает и будет добрый. И непременно напрашивайся в гости.

– Почему?

– Потому что там тебя вкусно накормят. У Ароныча что супруга, что мама – академики кулинарных наук.

– Вот таким и должен быть настоящий доктор, – сказал Андрей, записав номера мобильного и домашнего телефонов доктора Блувштейна. – Не то что ты, двух слов связать не можешь.

– Зато я узлы вяжу так, что глазом не уследить, – похвастался Александр. – А слова вязать мне не надо. Истории болезни пишутся стандартными штампами, а для мемуаров я еще не созрел.

– Ты просто очень скрытный и зажатый, слова лишнего боишься сказать.

– Кстати, вот. Ты спрашивал, за что могут выставить из профессии. За длинный язык. Если врач, желая покрасоваться и повыпендриваться, начнет разглашать имена знаменитостей, которые у него оперировались, то очень скоро он останется не у дел.

– Я рад, что тебе это не грозит, – проворчал лучший друг. – Искренне рад. А не пора ли нам переключиться с вина на кофе? А вино потом допьем?

К варке кофе Андрей относился творчески, то мускатный орех добавлял, то корицу, то имбирь, то несколько капель какого-нибудь ликера. Конечный результат получался неизменно вкусным, вероятно, благодаря тому, что исходный продукт брался качественный и с избытком, совсем как в старом анекдоте, в котором для получения хорошего чая рекомендуется брать побольше заварки. По запаху, донесшемуся с кухни, Александр понял, сегодня Андрей отдал предпочтение старой доброй корице. Корица хороша, корица «углубляет» вкус кофе, только класть ее надо совсем немного, чуть-чуть. Переборщишь – получишь горькую бурду, в которой коричный запах напрочь забьет кофейный.

Перебарщивать вообще не стоит.