Парижанка в Париже - Всеволод Кукушкин Страница 33

– Ничья?

– Нет, синенькие выиграли «два – ноль».

* * *

– А теперь тост от человека, который всем нам известен как специалист по принятию молниеносных решений и, главное, справедливых, в отличие от некоторых его коллег в судейских мантиях! – торжественно объявил тамада, владевший микрофоном. – Дорогой Нугзар, обойдись без свистка, тебя все любят и будут слушать без дополнительных призывов к тишине.

– Ну вот, как футбольный судья, так сразу – свисток! – добродушно вступил в роль Нугзар, вставая из-за стола и выходя в центр зала с бокалом вина в поднятой руке. – А я, между прочим, главным образом не свистун на поле, а партнер Сергея по бизнесу, и дела у нас идут. Не буду говорить как, чтобы не сглазить.

После этого начался тост, немного витиеватый, как и положено, если он исходит из уст грузина. Впрочем, красивые тосты умеют произносить многие, что евреи, что русские, главное, чтобы тостующий был человеком с воображением.

– Человеческую жизнь можно сравнить с… шашлыком. Шампур – это, можно сказать, стержень жизни, как бы ее продолжительность. А вот на этот стержень нанизываются кусочки разного мяса – разные события. – Нугзар был в хорошей форме, и потому ему хватало дыхания, паузы он делал только для того, чтобы слушатели лучше уловили смысл сказанного. – У одного вроде бы шампур длинный, а вот событий – всего-то родился да умер. А у другого – событий на две жизни. Так вот, дорогой Сергей, я искренне хочу, чтобы твой шампур был как можно длиннее, на много лет. И чтобы на нем было много, много событий, которые тебя радуют, а естественно, и нас. И, конечно, благодаря этому, нам будет, что вспомнить. Потому что, если нечего вспомнить, то зачем тогда и жить, да?!

Такой была несколько неожиданная концовка тоста. Естественно, что все гости подняли бокалы за такие красивые слова. Вечер шел своим чередом, гости не только «тостовали» новорожденного, но даже пели и танцевали.

Аня в паузе отошла от стола, чтобы поговорить немного с женой Сергея, которая оказалась ей весьма симпатична. Держалась она просто. Одета вроде скромно, но Анюта, повидавшая в Париже практически всю моду, отметила про себя, что у Ирэны есть и вкус, и возможности покупать как раз изысканные вещи. Такие туалеты, на самом деле, в глаза не бросаются.

Нугзар был в ударе и предложил мужчинам, оставшимся за столом, выпить, как он выразился, «локальный тост».

– Я предлагаю выпить за удачу, причем за удачу с большой буквы. Без удачи ничего не получается. Даже футболист с одного метра не забивает гол. Пусть нам всем улыбается эта капризная дама по имени Фортуна. Но… вот иногда говорят: «Фортуна повернулась ко мне задом». Если вы настоящие мужчины, то воспользуетесь этой ситуацией и сделаете так, что бы она с улыбкой повернулась к вам лицом. Вот тут-то и надо влепить ей такой поцелуй в губы, чтобы ей никогда больше не приходила мысль покинуть вас!

Мужчины дружно рассмеялись, звякнули бокалы, и потек еще более оживленный разговор.

Потом гости начали покидать зал, а официанты убирать столы, впрочем, не подталкивая никого к выходу. Аня с Николаем пошли в свой номер, сетуя по пути, что еды было чересчур много, не говоря уже о разных винах.

– Знаешь, я, кажется, чуток перебрал, – признался Николай, когда они шли по коридору от лифта к своему «пятьсот двадцатому».

– Если чуток, то еще ничего, – утешила Анна своего спутника. На всякий случай она поддерживала его и за руку. – Сейчас в душ и баиньки. И поутру будем снова радоваться жизни.

* * *

Наутро, заглянув в мини-бар Николай, обернутый после душа в большое полотенце, расхохотался: «Смотрите, какая забота о командировочных в Питере – вместе с шоколадками и мелкими бутылочками, еще и пара презервативов!» Баночку пива он проигнорировал, предпочтя чуть позже привести себя в порядок холодным соком и крепким кофе. Хотел было поделиться своим открытием с Аней, но она была в ванной.

Да и не всегда все стоит говорить, иногда лучше и промолчать.

В «Талион-клуб» на набережной Мойки, на противоположной стороне от квартиры Пушкина, можно было войти с крыльца, которое ближе к Невскому проспекту, а в ресторан – пройдя чуть дальше. Они ткнулись в первые двери, но швейцар в безукоризненной темно-синей с золотыми галунами форме поинтересовался, куда они хотят попасть. Услышав, что в ресторан на второй этаж, понимающе улыбнулся и доброжелательно пояснил, что лучше пройти метров сорок по улице, чем путаться в здании по сложным переходам. Благо, день выдался теплый, солнечный. И здесь темно-коричневые двери, производившие впечатление тяжелых из-за внешней массивности, открылись легко и, можно сказать, гостеприимно. Тем более что помог им изнутри все тот же швейцар. Сначала они прошли через «рамку», которая робко пикнула, обозначая у них наличие мобильных телефонов. Но молодые плечистые ребята из службы безопасности только улыбнулись. У них был наметанный взгляд, и они четко вычисляли, от кого и чего можно ожидать.

По мраморной лестнице Анна с Николаем поднялись на второй этаж, где их тут же сопроводили в большой обеденный зал. В центре стоял «двухэтажный» стол с различными закусками, а чуть поодаль сидел гитарист, мягко перебиравший струны под аккомпанемент фонограммы из ноутбука.

– Шикарно! – не сдержала восхищения Анюта. – Вот это действительно высокий стиль! Это сильнее парижского «Максима».

Она поставила свою сумочку на маленькую скамеечку, которая стояла рядом с креслом.

Всю поездку от Питера до Москвы в «Сапсане» они банально проспали.

* * *

Москва, 2009 год.

Как-то поутру, выйдя из душа и внимательно рассмотрев себя в зеркало, Аня пришла к простому, но не слишком приятному выводу – вес «пошел в плюс». Конечно, еда вкусная, жизнь спокойная, но потом начнутся мучения, чтобы снова быть в форме.

Вечером она сообщила Николаю, что созвонилась с кем-то из давних подруг и ей срочно нужно взять несколько уроков у известного тренера Семена Марковича Калины, который сейчас свободен, и с ним необходимо срочно встретиться. Николай согласился «на раз», к тому же ему было приятно, что его подруга – личность целеустремленная. Он только попросил, чтобы Анна взяла его на встречу с тренером.

Встреча была назначена на три часа в кафетерии, в полуподвальном зальчике в заднем торце катка в комплексе ЦСКА, что на «Ленинградке». Несколько ступенек вниз, и они увидели за дальним столиком седовласого человека, потихоньку потягивавшего какой-то розовый сок. Это и был знаменитый тренер, сам в прошлом чемпион Семен Калина.

Когда они подошли ближе, то разглядели на его лице большое количество мелких морщинок, сходившихся в уголках глаз; лоб, впрочем, также был иссечен морщинами, только длинными и более глубокими, а в уголках губ таилась ироническая полуулыбка. Из-за этого казалось, что он все время над чем-то посмеивается. На левой руке, ладонью которой он подпирал подбородок, были массивные золотые часы на кожаном ремешке. Смотрел он с какой-то хитринкой, словно оценивая собеседника – что стоит тому сказать, а что лучше попридержать про себя.