Короткая глава в моей невероятной жизни - Дана Рейнхардт Страница 32

Погода на улице ужасная. И если бы папа послушался маму и вызвал специалиста, чтобы починить наш дымоход, а не стал делать это сам, у нас был бы огонь, который был бы так восхитителен. Но папа упрям, и для поддержания тепла в доме мы можем пользоваться лишь масляной горелкой в подвале. Ривка приезжает как раз вовремя. Всего через десять минут после того, как она паркует машину позади «субару» у нас во дворе, начинается сильный снегопад, снег валит стеной в виде быстро движущихся белых конфетти. Дома пахнет гусем. Я уверена, что вы понятия не имеете, как пахнет гусь, и ненавижу пользоваться клише, но он пахнет как курица.

Я должна сделать признание. Я ездила в Органический Оазис за чашкой кофе без добавок каждое утро на протяжении первой недели зимних каникул. Каждое утро мое сердце начинало биться с утроенной скоростью, когда я входила и видела Зака за прилавком. Полагаю, что это настолько же полезно, как ходить в спортзал и выполнять кардиоупражнения. Я не могу избавиться от голоса Клео в своей голове. Я не хочу, чтобы Зак узнал, что я прихожу сюда за кофе, потому что его волосы стали лохматее, а щеки еще розовее этой зимой, из-за чего, в свою очередь, его глаза кажутся особенно зелеными за чудесными очками. Но, с другой стороны, я очень хочу казаться открытой, если он вдруг решит, что я его интересую. Это все слишком сложно, и я уверена, что лишь порчу все, но в некоторые из этих дней мы заговаривали, и, когда я не была слишком сконцентрирована на том, что он может думать обо мне, или на том, выгляжу ли я открытой или нет для того, что он, должно быть, обо мне думает, нам действительно было что сказать друг другу.

Я спросила Зака о Рождестве, празднует ли он его. Он сказал, а как же иначе, он празднует Рождество каждый год без исключений. Это семейная традиция. Каждое Рождество он со старшим братом и родителями ходит в кино на утренний сеанс, а потом в ресторан китайской еды «Ah Fong» на Стейт-стрит. Вот такое у Зака Рождество. Никакой елки. Никакого Санта-Клауса. Только кино и китайская лапша. Я спросила его, был ли он у кого-нибудь в гостях на Рождество, и если был, то было ли ему некомфортно? Он посмотрел на меня с усмешкой и спросил:

– Симона, ты приглашаешь меня к себе домой на Рождество?

Моему ледяному фасаду пришел конец. Я покраснела. Начала запинаться. А потом выпалила «Нет!» намного громче, чем хотела, и он сказал, что просто пошутил, а я рассказала ему все о ситуации с Ривкой, о том, что она приедет к нам домой на Рождество, и о том, как мне хочется быть уверенной, что ей комфортно, и он ответил что-то вроде: «Вау, какая интересная история».

Я очень сожалею о том, что выкрикнула это «Нет!», потому что хотя я и не приглашала его на Рождество и хотя мне бы не хотелось, чтобы он подумал, будто я приглашаю его на Рождество, я бы также не хотела, чтобы он подумал, будто я считаю приглашение Зака ко мне домой отвратительной идеей, а именно такое впечатление у него могло сложиться из-за того, как я выкрикнула «Нет!».

Итак, елка поставлена, и подметальщик звезд примостился на ее верхушке, обозревая огромную гору подарков. Как я уже упоминала, папин гусь в духовке, и мы слушаем музыку к старому специальному выпуску CBS «Рождество Чарли Брауна». Она меланхолична и красива и в то же время не слишком рождественская, так что, думаю, это хороший выбор для Ривки. Мама купила менору ^[41], а я заглянула в календарь и отметила, что сегодня шестая ночь Хануки, так что я уже поставила менору на полку над камином, над носками, с шестью свечами и еще одной посередине, с помощью которой зажигаются все остальные, она называется свечой шамеса (Я нашла это в Сети. Что люди делали до появления Интернета?), так что в сумме получается семь свечей.

Я слегка смущаюсь, когда Ривка достает из сумки свою собственную менору. Неужели она думала, что я забуду? Разве я не сказала ей, что сегодня мы будем праздновать Хануку? Неужто она думает, что я настолько несведуща в иудаизме, что не смогла бы узнать, что для празднования Хануки нужны менора и свечи? Когда я указываю ей на то, что у нас уже есть менора, она просто отвечает: «Отлично». А потом видит мое скептичное выражение лица.

– Эта менора принадлежала родителям моей матери. Они получили ее в качестве подарка на свадьбу. Я зажигаю ее каждую ночь Хануки, независимо от того, где нахожусь. – Она с гордостью смотрит на нее и кладет руку на мое плечо. – Знаешь, с менорами и Ханукой так – чем больше, тем веселее.

Я смотрю на ее менору, стоящую на каминной полке рядом с сияющей медной менорой, купленной моей мамой. Наша выглядит новой и безвкусной. Она кричит: Привет. Я Менора. Я знаю, что вы не евреи и никогда раньше мной не пользовались, но позвольте мне помочь вам отметить вашу самую первую Хануку! Менора Ривки отлита из чугуна и украшена прекрасным орнаментом из птиц и деревьев с фруктами. На ней видны нестираемые капли застывшего воска самых разных цветов, свидетельствующие о многих десятилетиях Хануки. Ривка ставит семь свечей в свою менору, а затем делает несколько шагов назад и с улыбкой осматривает каминную полку.