Семейные тайны Армстронгов - Эндрю О'Коннор Страница 32

— Джентльмены, нынче я запрещаю любые разговоры об этой ужасной проблеме. Сегодня крестины нашего сына, и я хочу, чтобы в этот день все радовались вместе с нами. Вернетесь к суровой реальности завтра, а сейчас будем веселиться.

Отец наклонился к ней и поцеловал.

— Действительно. А где же наш маленький Лоренс?

— Он устал, и я положила его спать в детской. Пойду проверю, как он там.

Анна улыбнулась и прошла через толпу гостей в холл и дальше вверх по лестнице. Для нее разлучаться с сыном хотя бы на час было уже слишком долго. Она могла часами сидеть подле его колыбели и смотреть, как он спит. Анна вошла в детскую комнату и закрыла за собой дверь.

Обернувшись, она была шокирована, увидев возле кроватки кузину.

— Джорджина! Что ты здесь делаешь? Почему не веселишься внизу вместе со всеми?

— Я просто хотела взглянуть на него поближе. Вокруг него все время было столько народу, что мне никак не удавалось нормально его рассмотреть. Учитывая то, как близки мы были с тобой в свое время, очень обидно, когда от тебя отгораживаются таким образом.

— Никто от тебя не отгораживается, Джорджина.

— От тебя много месяцев не было даже весточки.

— Ситуация была здесь очень неспокойная. С моей беременностью, а потом с этим ужасным неурожаем.

— Ну да, конечно… — Джорджина стала внимательно разглядывать малыша. — Он не слишком похож на тебя, верно?

— Думаю, у него мои глаза, — отозвалась Анна.

— Не сказала бы… Он и на Эдварда не слишком похож.

— Мнения тут разные.

— Считается, что младенцы похожи на своих родителей в первые несколько месяцев их жизни. Так природа показывает отцу, что это его ребенок, чтобы между ними установилась связь.

— Я не верю во все эти бабушкины сказки. Хотя каждый из родителей считает, что его ребенок исключительный и уникальный, в реальности у всех младенцев есть пара глаз, нос и рот, и все они, по большому счету, очень похожи друг на друга.

— О, я всегда улавливаю сходство между младенцем и его родителями. И как я уже сказала, между Лоренсом и Эдвардом такого сходства нет. — Она подняла голову и впилась взглядом в Анну. — Зато он очень похож на Шона. — Она протянула руку и коснулась тонких белокурых волос мальчика.

Под этим взглядом Анне стало нехорошо.

— О чем это ты говоришь, Джорджина?

— Ты можешь провести кого угодно, но только не меня. Ты забыла, что тот план предложила я?

— Джорджина, я уже серьезно думаю о том, что ко всем твоим дурным предрасположенностям добавилось еще и безумие.

— Ты тогда сказала мне, что Шон спас тебя во время побоища, а состоялось оно за девять месяцев до рождения твоего ребенка. И теперь, глядя на это дитя, я полагаю, что Шон сделал нечто большее. Глядя на его ребенка, который сейчас лежит передо мной.

Анна рассвирепела:

— Думаю, тебе больше не следует приезжать сюда, Джорджина. Я больше не желаю тебя видеть в своем доме.

— Правда?

— Правда. Думаю, сегодня мне придется как-то смириться с твоим присутствием, но завтра тебе следует уехать обратно в Таллидер.

— Я полностью завишу от транспорта, которым пользуется мой брат и его жена, так что я смогу уехать только тогда, когда этого захотят они.

Анна подалась вперед и почти выкрикнула:

— Я дам тебе мою личную карету, лишь бы избавиться от тебя как можно скорее!

Ребенок начал плакать.

— Посмотри, что ты натворила! Разбудила сыночка Шона! — сказала Джорджина.

— Я хочу, чтобы ты немедленно ушла отсюда! — закричала Анна. — Убирайся от моего ребенка. Убирайся из моего дома. Путь сюда для тебя закрыт. И мне искренне жаль бедную Джоанну, которая вынуждена жить с тобой под одной крышей!

— Хорошо, я уйду, — сказала Джорджина.

Анна потянулась к Лоренсу и, взяв его на руки, начала успокаивать.

Медленно направившись к выходу, Джорджина произнесла:

— Ты можешь лгать мне, Анна. Можешь лгать Эдварду. Можешь лгать кому угодно. Но себя ты не обманешь.

Дождавшись, пока за Джорджиной закроется дверь, Анна разразилась слезами, крепко прижимая ребенка к груди.

33

Эдвард держал сына на руках и показывал ему новую лошадку-качалку, которую доставили в детскую только сегодня утром. Это была последняя игрушка из огромного множества других, купленных для Лоренса.

— Эдвард! Он ведь еще младенец, он слишком мал для такой лошадки, — заметила Анна.

— Какое это имеет значение? Я хочу, чтобы его комната была наполнена прекрасными игрушками и чтобы его первые воспоминания были самыми лучшими.

— Ты балуешь его и испортишь ребенка, Эдвард, — проворчала Анна, хотя в душе была в восторге от этого.

— Разве не для этого он здесь? Чтобы его баловали? — Прижав Лоренса к себе, Эдвард поцеловал его в лоб. — И я намерен баловать его каждый день. Когда придет время ему садиться на свою первую настоящую лошадь, она у него будет самой лучшей из тех, какую я смогу для него найти. Когда он пойдет в школу, он получит самое лучшее образование, какое только можно купить за деньги. Многие дворяне сейчас посылают сыновей учиться в школы и университеты Англии, а не в Дублин.

— Только не говори такие вещи при моем отце, — предупредила его Анна. — Он сразу увидит в этом указание на то, что Ирландию обходят за счет прямого правления из Лондона и что наш класс ориентируется на руководство Англии.

— А когда Лоренсу придет пора жениться, он женится на настоящей принцессе, потому что он — маленький принц.

— Какие глупости ты говоришь, Эдвард, — сказала Анна, но, глядя на своих мужчин, не смогла сдержать широкую счастливую улыбку.

После ленча Анна уложила Лоренса на дневной сон, а сама расположилась в гостиной, чтобы написать несколько писем, когда услышала в холле какие-то крики. Эдвард был в отъезде по делам поместья, и Анна отправилась посмотреть, в чем дело.

Анна увидела там Шона, которого у входа на половину прислуги в дальнем конце холла физически сдерживал Бартон, и испугалась.

— Что здесь происходит? — спросила она.

— Простите, миледи, но он просил увидеться с вами, а когда я ему отказал, прорвался мимо меня и оказался здесь. — Бартон по-прежнему старался удержать Шона.

— Чего ты хочешь? — спросила ошеломленная Анна у Шона.

— Я хочу поговорить с вами. И не уйду отсюда, пока не сделаю этого! — выбегая в центр холла, крикнул Шон, которому наконец удалось вырваться из рук Бартона.

— Никогда его таким не видел, — сказал Бартон. — Ты что, с ума сошел, парень? У тебя будут серьезные неприятности.