Всадник с улицы Сент-Урбан - Мордекай Рихлер Страница 32

— Он что, серьезно? Они там ссаку пьют?

— Ш-ш. Тише.

— Ты лучше подумай, — (это уже мать шепчет Джейку в другое ухо), — нет, только представь, что за удивительное создание человек!

Туда ведь и отец Джейка ездил; интересные делал там заготовки. Всего пятьдесят центов, и прямо при тебе печатают газетную страницу, а на ней аршинным шрифтом: РИТА ХЕЙВОРТ БРОСАЕТ АЛИ ХАНА [105]РАДИ ИЗЗИ ХЕРША!

Оттуда он привозил порошок, от которого жертва розыгрыша начинает чесаться, привозил всякие фальшивые чернильные пятна и забавные визитные карточки, которые раздавал на свадьбе Рифки:

ИНСТРУМЕНТ КЕЛЛИ [106]РАБОТАЕТ.

А ТВОЙ?

Оказаться в Америке это был шанс увидеть цвет бейсбольной команды «Монреаль ройалз» (Дюка Снайдера, Карла Фурийо, Джека Робинсона и Роя Кампанеллу) на знаменитом нью-йоркском стадионе «Эббетс филд». Кроме того, Америка это «Партизан ревью», «ПМ» и «Нью рипаблик» [107]— издания, благодаря которым он обрел внутреннюю свободу: однажды в университете до него вдруг дошло, что он не обязательно чокнутый. Есть и другие, и даже очень многие, кто читает то же, что и он, так же думает и чувствует, и эти другие почему-то в основном обретаются в Нью-Йорке. На улицах Манхэттена можно будет их увидеть, родных как братья, может удастся с кем-то даже познакомиться, запросто поговорить…

Пакуя чемоданы, он обещал матери, что да, да, обязательно — будет писать раз в неделю, отец пусть не волнуется, он постарается найти работу, а сам уже, мысленно сидя в баре гостиницы «Алгонкин» [108], беседовал о Кафке с очаровательной девушкой в кашемировом свитере… тут подходит мужик с поблескивающей лысиной, садится рядом и говорит:

— Извините, случайно подслушал. Надо же! Вы старику просто открыли его усталые глаза! И я подумал: может, вы это оформите в виде эссе и мы его напечатаем?

— Мы — это кто? — холодно переспрашивает Джейк.

— Ах, простите! Меня зовут Эд. Эдмунд Уилсон. — (Или он прямо сразу скажет «Зайчик»?) [109]

Кстати, я хотел бы вас тут кое-кому представить. Вот Дороти… а вот, знакомьтесь, Гарольд, а того, с усами, мы зовем Си Джей… а вон тот — Э.Б. [110].

Или вот он заходит пропустить стаканчик в бар Джека Демпси [111]. Там молодой итальянистый крепыш вдруг ни с того ни с сего пихает его — «подвинься, Мойша!», а Джейк ему ка-ак выдаст свой коронный хук левой (знаменитый «удар кувалдой Херша», одно упоминание о котором повергает в трепет чемпионов)… Тот, конечно, вырубается, чем несказанно огорчает спутника — мужчину средних лет, который склоняется над ним, трясет: «Роки, ну скажи что-нибудь! Какой кошмар, боже мой, вы сломали ему челюсть! Ему же завтра вечером драться с Зейлом на ринге в Мэдисон-сквер-гардене! [112]Что же мне теперь делать?»

Встав вместе с птицами (теми самыми, перелетными), Джейк поспешил на ранний утренний поезд, про себя думая: нет! никуда он не уезжает, он просто поселяется в свой настоящий духовный дом.

Он будет есть латкес [113](или сырники, или чем там еще знаменито заведение «У Линди») и вдруг прочтет, что его опять похвалил У.У., а за ним и Леонард Лайонс; а тут уже и Лорен Бэколл на подходе — садится к нему за столик, картинно закидывает ногу на ногу, чарует, пытаясь заманить в свой номер люкс: конечно, в ход идут любые средства, лишь бы заставить Джейкоба Херша поставить для нее фильм.

— Простите, — вежливо, но холодно говорит ей Джейк, — но я не могу так поступить с Боуги [114].

Или… Несмотря на то что только позавчера он провел двенадцать иннингов в открывающей серию игре (позволив себе всего два неточных удара), Лео Дуркоша окидывает взором занятые базы и, дождавшись, когда подойдет Мики Мантл, только что добывший команде очко, от имени всей команды просит Джейка снова с ними сыграть. Джейк в ответ:

— Только при условии.

— Каком?

— Вам придется сказать Бранчу [115], что я требую, чтобы он дал возможность выступать в высшей лиге спортсменам-неграм.