Меньше нуля - Антон Быковский Страница 31

Правительство заступилось за Skype

Заявление главы комитета Госдумы по развитию рынка IT и телекоммуникаций Дмитрия Маринина о возможном запрете работы сервиса Skype на территории России вызвало негативную реакцию на высшем уровне. Вчера в кулуарах парламента Маринин заявил РИА «Новости», что депутаты рассматривают введение поправок к закону «О связи», согласно которым работа сервиса моментальных сообщений Skype может стать незаконной на территории РФ. По данным агентства, представители ряда министерств подготовили отзыв на проект поправок. «Любая регуляторная деятельность должна учитывать интересы миллионов российских пользователей, активно использующих современные средства коммуникаций, и соблюдать баланс между этими интересами и требованиями безопасности. Тем же, кто время от времени пытается без оглядки на возможные последствия, я бы порекомендовал время от времени включать мозг», — передает агентство слова высокопоставленного чиновника правительства.

Толпа окружала приземистое кирпичное здание заводоуправления. В воздухе висел сладковатый запах гари, вокруг костра из автомобильных покрышек сгрудились люди с серыми лицами. Гул голосов глухо звучал за стеклами бронированного Mercedes. Кристина невозмутимо перелистнула страницу документа на своем планшете.

— Мы готовы к штурму, основная группа под прикрытием полиции должна проникнуть в кабинет гендиректора и заменить документы. У нас будет три дня до того, как будет рассмотрена их апелляция. До этого момента мы должны будем перевести все активы на свои офшоры, — произнесла она.

В салон протиснулся представитель клиента Александр. Огромный и небритый, он смахивал на неуклюжего медведя, его камуфляжная куртка была заляпана грязью.

— Саша, ты получил наши указания? — спросила Кристина. — Нужна будет газовая горелка, два дня назад в кабинете гендиректора установили железную дверь. До сотрудников силовых структур должна быть донесена информация о том, что у защитников завода не должно быть серьезных травм, ни одной. Нам тут не нужны жертвы режима.

Александр нетерпеливо кивнул.

— Прекрасно, — я нажал на кнопку, опускающую окно, — если всё готово, начинаем!

Из толпы выскочила приземистая женщина в вылинявшей футболке с надписью Egypt. Она неуклюже размахнулась и швырнула в ОМОН полупустую бутылку пива. Снаряд не пролетел и половины пути. Бутылка упала на асфальт, из нее медленно вытекала густая жидкость, в солнечных лучах она сверкала как смола. Полицейские ударили дубинками по щитам. Звук напоминал первобытные тамтамы. Сопровождаемый истеричными выкриками из толпы, ОМОН пошел на штурм.

Мы с Кристиной сидели в лобби отеля на низких пуфиках алого цвета. Стол перед нами был заставлен коктейльными бокалами.

— Саша, финансист заказчика почитал документы, которые мы изъяли на заводе, — сказала Кристина, помешивая соломинкой в каком-то карамельно-розовом напитке, — судя по всему, наши друзья получили контроль над крайне проблемным активом. У завода законтрактованы около полумиллиарда долларов на ближайшие три года с крупнейшими американскими авиастроителями, но сейчас на компании висит триста миллионов долларов просроченной задолженности перед банками. Оказалось, что с прошлого хозяина они эти деньги не требовали, так как он лучший приятель всех крупных предпринимателей в регионе. А у наших нанимателей теперь возникнет, ну, скажем так, проблема…

С Сашей я был знаком уже больше шести лет. Низкорослый и нелепый, в очках в некрасивой железной оправе, он всегда был похож на неудачливого школьника. Это не мешало ему работать редактором отдела в одном из наиболее влиятельных экономических изданий в стране. К несчастью, у Саши была неприятная привычка выпивать на работе. Однажды он по обыкновению спал за компьютером, был день сдачи номера, в редакции царил традиционный ажиотаж с элементами истерии и суицидальности. В какой-то момент Сашу разбудили, от него требовалось переслать на верстку подготовленное под его руководством шестнадцатиполосное банковское приложение. Саша невозмутимо включил компьютер, зашел в почту. «Минутку…» — произнес он спокойным голосом и удивленно замолчал. Месяц тому назад он получил задание подготовить приложение и тут же напрочь об этом забыл. Его журналистская карьера прервалась, что не помешало ему устроиться финансовым директором сначала с сеть парикмахерских, затем в небольшую консалтинговую фирму. В конце концов он возглавил финансовый департамент холдинга, управлявшего активами группы Intersib.

— Похоже, наших клиентов слегка прокинули местные информаторы, — заметил я, — кстати, давай виски закажем, чего мы всякую сладкую гадость пьем? Что касается завода, думаю, придется его банкротить. В любом случае они отобьют затраты на операцию и получат сверху миллионов сто евро, возможно, и больше, думаю, Саша вытянет из этого завода всё что можно.

За окном четверо потасканных субъектов лет сорока пытались взять штурмом маршрутное такси. Пожилая женщина, повисшая на подножке, отчаянно отбивалась. У одного из мужчин из кармана вывалилась бутылка и покатилась по остановке. Двери маршрутки с треском захлопнулись.

— Я тут газету местную почитала, это крупнейший завод в области. Больше половины семей в городе, — Кристина кивнула головой в сторону остановки, — живут за счет этого завода. Если быть точной, жили, пока мы тут не появились.

— Крайне ошибочная точка зрения, — ответил я, — считать, что мы на что-то влияем. Это не мужчина и женщина, кстати, крайне привлекательная женщина, сидят в лобби отеля. Это просто функции, служебные программы, если хочешь, к нам как людям это не имеет ровным счетом никакого отношения. Даже номер в отеле заказан не на наши имена. Так что расслабься и давай выпьем.

— Знаешь, Петь, Эрнест Хемингуэй писал, что для того, чтобы создать хороший рассказ, нужно придумать одну честную фразу, с которой всё начинается. Потом вокруг этой фразы строится всё остальное. Мне иногда кажется, в нашем рассказе кто-то написал в начале плохую фразу. И потом вся эта гадость и пошлость так и крутятся вокруг этой фразы, и рассказ никогда не закончится, потому что писатель сам не знает, чем его можно закончить.

Мы допили виски и поднялись в номер. Город под нами был почти черным, редкие фонари тонули в синеватой толще летней ночи. Кожа Кристины пахла какими-то пряностями.

Утренний московский воздух казался абсолютно прозрачным. Я шел через небольшой сквер к Белому дому. Огромное здание придавило собой окружающий пейзаж, за трехметровой оградой виднелись выметенные до абсолютной чистоты дорожки. Я прошел через КПП, мое лицо несколько раз отразилось в закругленных бронированных стеклах. Внутри здание-монстр напоминало захолустный обком партии: обесцветившиеся от времени ковровые дорожки, искусственно обожженное дерево на стенах, космического вида пепельницы в туалетах были завалены смердящими окурками. Я шел по бесконечным одинаковым коридорам, свободная охота на чиновников была привычным спортом для большинства завсегдатаев дома. Средней руки лоббисты, представители прессы, члены бесконечных комитетов и организаций выжидали в приемных в надежде под шумок втиснуть на стол нужного функционера заранее подготовленную папку с документами. Нужный мне кабинет никогда не был предметом паломничества. Его хозяин Вадим Петрович был одним из тех незаметных людей, которые не покидают своего кабинета, несмотря на падения Кабинета министров, войны и экономические потрясения. Он был одним из наиболее известных в городе «решал» — специалистом по чужим проблемам и хранителем бесконечных связей, которые он начал копить еще в советские времена. Компания Вадима Петровича занимала два этажа в сверхсовременной башне из стекла и бетона на Кадашевской набережной, но сам он предпочитал свой микроскопический кабинет в Доме Правительства в непосредственной близости от своих основных контактов. Внешностью Вадим Петрович напоминал злого гнома. Он кивнул, приветствуя меня, и жестом указал на стоящее около стола массивное кресло с протертым сиденьем.