Пойди поставь сторожа - Харпер Ли Страница 31

– Сегодня на рассвете ехал из негритянского квартала, несся как угорелый и сбил старого мистера Хили, когда тот дорогу переходил. Задавил насмерть.

– О господи…

– Чья машина была? – спросил Аттикус.

– Отцовская, я так думаю.

– И что ты сказал шерифу?

– Попросил передать Зибо-младшему, что вы не станете встревать в это дело.

Аттикус поставил локти на стол и откачнулся назад.

– Это ты напрасно сделал, Хэнк, – сказал он мягко. – За это дело мы, разумеется, возьмемся.

Слава тебе, Господи. Джин-Луиза чуть заметно вздохнула, потерла глаза. Зибо-младший приходился Кэлпурнии внуком. Все, что угодно, мог забыть Аттикус, но не это. Вчера стремительно истаивало, исчезало, превращаясь в дурной сон. Бедный мистер Хили, наверняка был так пьян – и понять ничего не успел.

– Но как же, мистер Финч… – начал Генри. – Я думал, никто из…

Аттикус расслабил руку на подлокотнике. Сосредоточенно размышляя, он имел обыкновение перебирать звенья часовой цепочки и бесцельно шарить в жилетном кармане. Сейчас его руки были неподвижны.

– Я предполагаю, Хэнк, что когда выяснятся все обстоятельства дела, наилучшим выходом для парня будет признать себя виновным. А для нас – стать рядом с ним перед судом, не допустив, чтобы он попал не в те руки.

Лицо Генри медленно расплылось в улыбке:

– Я понял, мистер Финч.

– А я вот нет, – вмешалась Джин-Луиза. – У кого это «не те руки»?

Аттикус повернулся к ней:

– Глазастик, ты, наверно, не знаешь: нанятые Ассоциацией адвокаты только и ждут такого – кружат как стервятники над падалью.

– В смысле – цветные?

– Именно, – кивнул Аттикус. – В штате их сейчас не то трое, не то четверо. Главным образом, где-нибудь в Бирмингеме, но кочуют из одного судебного округа в другой, следят и ждут, когда чернокожий совершит преступление против белого, – и не поверишь, как скоро об этом узнают! – и вот тогда являются и… ну, чтобы тебе было понятно – требуют включить в число присяжных негров. Грозят вчинить иск чиновникам, формирующим жюри, требуют отвода судьи, используют каждую зацепку, чтобы придраться, – а это они умеют, – делают все, чтобы судья допустил ошибку. И из кожи вон лезут, чтобы дело передали в федеральный суд, а уж там карты лягут так, как им нужно. В соседнем округе такое уже было, и нигде не сказано, что это не может случиться у нас.

Он обернулся к Генри:

– Вот поэтому я и говорю, что мы в это дело встрянем непременно, раз он хочет.

– Я думала, Ассоциация в Алабаме запрещена, – сказала Джин-Луиза.

Аттикус и Генри рассмеялись:

– Ты ведь не знаешь, что творилось в округе Эбботт, когда там такое произошло. Весной нам совсем уж было показалось, что дело плохо. До того дошло, что даже здесь, за рекой, раскупали все боеприпасы, какие только…

Не дослушав, Джин-Луиза вышла. Из гостиной до нее донесся ровный голос отца:

– …этому надо будет воспрепятствовать… хорошо, что он потребовал защитника из Мейкомба…

Кофе просился наружу, но она не поддастся, пусть хоть земля перевернется или начнется потоп. К кому в трудную минуту неизменно прибегали люди из племени Кэлпурнии? Скольких разводов добился Аттикус для Зибо-старшего? Пяти, по меньшей мере. От какого брака этот парнишка? На этот раз он влетел серьезно, ему нужна настоящая помощь, а эти двое сидят на кухне и толкуют об Ассоциации… еще недавно Аттикус сделал бы это просто по доброте душевной, ради старухи Кэлпурнии. Сегодня же утром надо с ней повидаться…

Что же за морок напал на людей, которых она так любила? Потому ли ей предстало все так отчетливо, что она не варится в этом котле? Развивалось ли это постепенно, годами? Или было всегда, у нее под носом, а она просто не замечала? Нет, вот уж это нет. Что заставляет обычных людей во всю глотку выкрикивать мерзкие слова, отчего ее близкие так ожесточились и зачерствели сердцем, что произносят слово «черномазый», невозможное прежде в их устах?

– …и, надеюсь, им укажут их место, – сказала тетушка, входя в гостиную вместе с Аттикусом и Генри.

– Это само собой разумеется, – сказал Генри. – Все сделаем, как положено. – И спросил Джин-Луизу: – В половине восьмого, да?

– Да.

– Могла бы хоть порадоваться слегка.

– Ты ей уже надоел, Хэнк, – усмехнулся Аттикус.

– Давайте я свезу вас в город, мистер Финч? Понимаю, что еще рано, зато не жарко, я по прохладе с делами хочу управиться.

– Нет, спасибо. Глазастик меня доставит.

Так неожиданно прозвучавшее детское имя словно хлестнуло ее. Никогда больше не смей меня так называть. Тот, кто называл меня так, умер и в землю зарыт.

– Я дам тебе список того, что надо купить в городе, – сказала тетушка. – Только сходи переоденься. Съезди, «Джитни Джангл» уже открыт, а потом вернешься за папой.

Джин-Луиза пошла в ванную, пустила горячую воду. Потом у себя в комнате вынула из шкафа платье, перекинула его через руку. В чемодане нашла туфли на плоской подошве, трусики и все это унесла в ванную.

Взглянула на себя в зеркало на дверце аптечки. Ну, и кто у нас тут Дориан Грей?

Коричневато-синие подглазья, складки от ноздрей к углам губ обозначились резче. Понятно, откуда это. Оттянула одну щеку, посмотрела на тонкую морщину. Да и наплевать. К тому времени, как я буду готова к замужеству, мне стукнет девяносто, и будет поздновато. Кто меня похоронит? Я младшая в семье – тоже причина обзавестись детьми.

Она пустила в ванну струю холодной воды, и, когда можно стало терпеть, залезла, поскребла себя, не особенно усердствуя, выдернула затычку, вытерлась, быстро оделась. Ополоснула ванну, вытерла руки, повесила полотенце и вышла.

– Губы намажь слегка, – молвила тетушка, встретив ее в холле. А сама достала из шкафа пылесос.

– Оставь: вернусь – все сделаю.

– Когда вернешься, все уже будет сделано.

* * *

Солнце еще не прокалило мостовые Мейкомба, но намеревалось вскорости приняться за дело. Джин-Луиза остановила машину перед бакалеей.

Внутри мистер Фред пожал ей руку, сообщил, что очень рад ее видеть, вынул из автомата влажную бутылку кока-колы, вытер о фартук и протянул ей.

Что бы там в жизни ни было, это пребудет неизменным, подумала она. Сколько отпущено мистеру Фреду, сколько раз она будет приходить сюда и столько будет слышать его… простой привет. Где это было? В «Алисе»? Или это Братец-Кролик? А-а, нет – Крот. Крот, утомленный долгим путешествием, возвращался и обнаруживал, что домашние встречают его немудрящим приветом [41].