Пойди поставь сторожа - Харпер Ли Страница 30

– Поздно гуляешь. Беги домой, к маме.

Взобравшийся по склону грузовичок затормозил перед ней, и соскочивший с подножки чернокожий парень вручил ей три кварты молока. Она отнесла их на крыльцо, а на обратном пути попробовала снова завести газонокосилку. На этот раз мотор заработал.

Она удовлетворенно оглядела гладкий прокос. Скошенная трава лежала рядком и благоухала. Была бы у мистера Вордсворта газонокосилка, курс английской литературы выглядел бы совершенно иначе.

Что-то заслонило ей обзор, и она подняла глаза. Тетушка стояла на крыльце и подавала ей знаки «подойди-сюда-сию-минуту». Кажется, она уже в корсете. Вот интересно, она ворочается в постели с боку на бок?

Серьезные сомнения в этом возникали при взгляде на мисс Александру: густые седые волосы, как всегда, гладко причесаны, на лице ни капли косметики, и это мало что меняло. Интересно, хоть что-нибудь она чувствовала в жизни? Фрэнсис, появляясь на свет, наверно, причинил ей боль, но хоть что-нибудь еще ее трогало?

– Джин-Луиза! – свистящим шепотом произнесла тетушка. – Ты этой штукой перебудишь половину Мейкомба. Отца ты уже разбудила, а он ночью глаз не сомкнул. Прекрати сейчас же!

Джин-Луиза выключила мотор, и внезапная тишина нарушила объявленное ею перемирие с домашними.

– И тебе пора бы знать, что босиком лужайки не подстригают. Финк Сьюэлл таким манером трех пальцев лишился, а Аттикус прошлой осенью убил трехфутовую змею на заднем дворе. Поистине, Джин-Луиза, беспечность – твоя геркулесова пята.

Джин-Луиза невольно ухмыльнулась. Тетушка обладала непревзойденным даром путать похожие слова, и наивысшим ее взлетом по этой части было замечание, отпущенное по адресу младшего члена одного еврейского семейства из Мобила на празднике по случаю его тринадцатилетия: мисс Александра заявила тогда, что в жизни своей не видала такого обжору, как этот Аарон Штейн, умявший четырнадцать кукурузных початков после того, как зажег в свою честь менопаузу – она хотела сказать «менору».

– Почему ты не отнесла молоко в дом? Скисло небось уже.

– Не хотела вас будить, тетя.

– Ну, мы уже встали, – сурово отвечала та. – Завтракать будешь?

– Кофе бы я выпила. Больше ничего не хочу.

– Оденешься и съездишь в город. Отвезешь Аттикуса. Он сегодня совсем никуда не годится.

Джин-Луиза пожалела, что не осталась в постели, пока Аттикус не уехал, но сообразила, что он все равно разбудил бы ее и попросил отвезти.

Прошла в дом, на кухню и села к столу. И уставилась на жутковатое приспособление, которое тетушка поставила у отцовского прибора. Аттикус наотрез отказывался, чтобы его кормили, и доктор Финч придумал выход из положения – приделал к черенкам вилки, ножа и ложки большие деревянные держаки.

– Доброе утро, – услышала она: в кухню вошел отец.

Джин-Луиза сидела, не поднимая глаз.

– Доброе утро, сэр.

– Я слышал, тебе нездоровилось вчера. Заходил к тебе, но ты спала – и очень крепко. Сегодня получше?

– Да, сэр.

– А так не скажешь…

Аттикус попросил Господа благословить всех и эти дары Его, которые они принимают от щедрот Его, взял стакан с молоком, но не удержал, и молоко пролилось ему на грудь, потекло на стол.

– Виноват, – сказал он. – По утрам мне бывает весьма…

– Не трогай, не трогай, я все сделаю! – Джин-Луиза вскочила, метнулась к раковине, два полотенца расстелила на столе, из шкафа достала третье, чистое, и принялась осторожно промокать брюки и грудь рубашки.

– Я разорюсь на прачечной, – сказал Аттикус.

– Да уж.

Тетушка положила ему на тарелку бекон с яйцом и тост. Улучив момент, когда отец занялся завтраком, Джин-Луиза наконец решилась на него посмотреть.

Он не изменился. Лицо такое же, как всегда. С чего я решила, что он будет как Дориан Грей?

От телефонного звонка ее буквально подбросило.

Она все никак не могла привыкнуть, что здесь звонят в шесть утра, в час Мэри Уэбстер. Александра взяла трубку, ответила и вернулась на кухню.

– Тебя, Аттикус. Это шериф.

– Спроси, пожалуйста, что ему нужно.

Тетушка снова скрылась и снова появилась:

– Там кто-то его просил тебе позвонить…

– Пусть позвонит Хэнку. И передаст ему все, что хотел сказать мне. – И повернувшись к дочери, добавил: – Какое счастье, что у меня есть младший партнер и не менее младшая сестрица. Что один пропустит, то другая поймает. Интересно, что понадобилось от меня шерифу спозаранку?

– Мне тоже интересно, – тускло произнесла она.

– Девочка моя, я думаю, тебе стоит показаться Аллену. Ты на себя не похожа.

– Хорошо, сэр.

Покуда отец ел, она продолжала незаметно его рассматривать. Он управлялся с громоздкой конструкцией, как с обычными столовыми приборами. Джин-Луиза метнула вороватый взгляд на его лицо – оно было покрыто седой щетиной. Носи Аттикус бороду, она была бы уже совсем белая, но голова еще только начинала седеть, и брови оставались густо-черными. А вот дядя Джек уже сплошь седой, да и тетушка тоже. А вот когда я начну седеть, то с чего начну? А почему я об этом думаю, хотелось бы знать?

– Извини, – сказала она и с чашкой кофе ушла в гостиную. Поставила чашку на журнальный столик и когда отдергивала шторы, увидела в окно, что к дому заворачивает машина Генри. У окна он ее и нашел.

– Доброе утро. Ты чего бледная такая? Прямо зеленая?

– Спасибо. Аттикус на кухне.

И Генри тоже был прежним. Вероятно, ночью он выспался, и его шрам был почти незаметен.

– Ты что – дуешься на меня? Я тебе помахал вчера, но ты, видно, не заметила.

– Ты видел меня на балконе?

– Видел. Думал, ты нас дождешься, но нет. Как себя чувствуешь сегодня? Получше?

– Да.

– Ты, я вижу, сильно не в духе…

Джин-Луиза допила кофе, сказала себе, что хочет еще, и следом за Генри вернулась на кухню. Крутя на указательном пальце ключи от машины, он прислонился к раковине. Какой он высокий, подумала Джин-Луиза, головой вровень со шкафами. Я, наверно, никогда больше не смогу сказать ему ни единого вразумительного слова.

– …следовало ожидать, – говорил меж тем Генри. – Рано или поздно должно было.

– Пьяный был?

– В стельку. Накачивался всю ночь в любимой забегаловке. Там же до утра наливают.

– Что случилось? – спросила Джин-Луиза.

– Да понимаешь ли, милая, Зибо-младший, – сказал Генри. – Шериф его арестовал, а он попросил позвонить мистеру Финчу, чтобы приехал и вытащил…

– А в чем дело-то?