Вид с больничной койки - Николай Плахотный Страница 31

Стали считать по пальцам. Начали с помпезного культурного центра Мейерхольда. Вспомнили театр «Эрмитаж», «Геликон-оперу», «Новую оперу», Центр Вишневской, театр Фоменко, новую сцену Большого театра… Теперь как будто на очереди Театр оперетты, «Ромэн»… Наверное, что-то пропустили.

— За культуру надо бы порадоваться, — резонно заметил Иван Иванович, — столько внимания. Никогда такого не было.

— Так это вы к чему?

— В то же время лечат нас главным образом по радио, по видео, — ответила на мой вопрос Аэлита.

— В самую точку угодили! — воскликнул профессор ботаники. — Этой весной у нас на кафедре тоже вот так же спонтанно дебатировался вопрос… Настоящий нонсенс: за двадцать последних лет в десятимиллионной столице и ее окрестностях не заложили фундамента ни одной больницы. А за это время населения прибавилось едва ль не на четыре миллиона душ.

— Как нам, товарищи, Госплана не хватает.

Тут я поделился свежими впечатлениями о пребывании в Боткинской клинике. Весь срок прозябал в коридоре. Койка стояла в трех метрах от сортира.

— Давайте-ка сменим пластинку, — сказала Нина Николаевна. — На сон грядущий поговорим о высоком.

— Еще один момент, — откликнулся Иван Иванович, при этом по-школярски вытянув руку. — Авторитетно заявляю: в вивариях нашей академии зверушкам живется вольготней, нежели гомо сапиенс под крышей шестьдесят первой больницы.

— А в пятьдесят первой вы бывали? — отведя взор в сторону, обронила Нина Николаевна.

— У них обстановка и атмосфера на порядок хуже… Ой, я зарапортовалась! Мы ж условились болтать только о высоком.

Профессор ловко подмигнул:

— Пожалуйста — о высоком… Слышал, готовится проект о превращении Нагатинской поймы в «Хрустальный остров». Высота объекта: 666 метров. Сказочная среда обитания. Речь идет о нескольких тысячах квартир супер-класса, вперемежку с шопами, офисами, элитными клубами, мюзик-холлами… Целый город на одном фундаменте, под одним шпилем.

— Ну, а здравпункт-то хоть предусмотрен? — в один голос воскликнули дамы.

— Пока еще спонсор не объявился.

Как обычно в случайных компаниях бывает, беседа наша напоминала вертлявый ручей после шального дождя. Досталось и буржуям, олигархическим персонам.

— Зачем им столько деньжищ? — задумчиво проговорила аристократка в четвертом поколении.

— Для полного самоутверждения…

— … в собственных глазах, — продолжила мысль соседки справа соседка моя слева.

На вопросы дам Жак Паганель ответил без паузы:

— Большую часть народных денег бросают на ветер, транжирят на распутстве… По сведениям Федеральной Счетной палаты, доморощенными олигархами с магнатами более 340 миллиардов долларов присвоено из государственной казны, не считая жульнические махинации на региональном уровне. Это ж сколько больниц, поликлиник, здравниц можно было б построить!

— А все пошло как псу под хвост.

— Я в свою заветную тетрадку переписала цитату Артура Шопенгауэра. Вот как она звучит: «Кто хоть раз украл, тот навеки вор неисправимый», — отчеканила фразу белым стихом наш звездочет.

— Дайте потом списать, — молвил профессор.

— Услуга платная, — предупредила Ирина Сергеевна. Со смешком и разошлись по своим палатам.

Приложение к вышесказанному

Во время последней избирательной кампании президент Путин походя, скороговоркой обронил: «Возврата России к капитализму не будет». Я бы на его месте еще и добавил: «Не надейтесь и не ждите».

Моя квартирная соседка Любовь Тимофеевна в этой связи выдала такой комментарий:

— Кабы слова Владимира Владимировича да Богу в уши.

А ведь она, как и Ирина Сергеевна, тоже из рода бывших аристократов. Во времена оные «имела зуб» на коммуняк. В августе девяносто первого дежурила на Краснопресненской набережной. Алой люминесцентной краской на фанерке начертала такие слова: «Борис, до конца борись!». После головокружительного апофеоза пришло отрезвление. Нынче Любовь Тимофеевна окончательно убедилась: ее, как наивную Красную Шапочку, обманули, ложью опутали… На склоне лет пенсионерка прозрела. Превозмогая себя, пару раз ездила опять на Баррикадную, но уже с другим баннером: «Назад, к социализму».

На алчности, на лжи замешены прегнусные человеческие пороки. Нынче всяческими способами вытряхиваем друг из дружки кто большую, кто малую деньгу. Повальная обираловка, при этом многие в глубине души уверены, что один другому не доплатил… В итоге всяк мнит себя обманутым. Ежели речь идет о деловых услугах — ну черт с ними, с деньгами! Когда же дело касается тонкой материи, как жизнь или смерть, — тут уж, извините, вопросы прочь! Между тем именно вокруг души болящего в критических ситуациях часто возникает гнусный торг, в результате теряются драгоценные часы, минуты.

Коллега однажды просветил меня, темного… В современном языке общения возникла новая аббревиатура — ЧМД. Дабы я не свихнулся, дана была подсказка: дескать, тематика криминальная. И все равно не угадал — сдался! Оказалось, это начальные буквы слов: чиновник, милиционер, доктор. Ну и компания… Чиновники — понятно, вкупе с ГАИ, тоже имеют давнее прошлое. Самый яркий их представитель Держиморда сотоварищи (Пуговицын, Свистунов и др.). Затесались и благородные персонажи. К сожалению, коротка оказалась карьера в органах ЧК бескомпромиссного и честного капитана Жеглова, лейтенанта Шарапова и их сослуживцев, работавших под началом «железного Феликса». Потом была серая полоса… Ныне на сцене жизни действуют люди в синих мундирах, о которых кругами идет худая слава.

Удивительно и странно, в позорной аббревиатуре под литерой «Д» оказались доктора — в широком понимании медицинские работники. А ведь, говоря начистоту, лекари на Руси были самыми почитаемыми профессионалами, чуть ли не ангельского чина. Их обходила худая молва. Нет ни единой сказки, ни одной былины, в которой бы дохтур предстал в образе гадком, мерзком или в карикатурном. Всегда это был подвижник, как в быту, так и на поприще.

Впервые вывел на общее презрение тип врача-хапуги — сам же врач, из когорты благородных интеллигентов, душа русского общества конца девятнадцатого века Антон Павлович Чехов. На третьем курсе филфака на тему чеховского «Ионыча» написал я курсовую работу: проследил генеалогию падения от природы честного человека. И сделал вывод: портят общество типы алчные. Прототип их — легендарный Хам…

С коренной перестройкой нашей жизни порок сей принял угрожающие масштабы. Скрепя сердце президент Путин не единожды обращал внимание общества на эту беду. Впрочем, едва ли не первой изрекла о том же мудрая правительница государства Российского приснопамятная царица Екатерина Великая. Оброненные слова достойны того, чтобы быть золотом начертанными над входом каждого федерального учреждения: «Мир необходим стране… Мы нуждаемся в населении, а не в ее опустошении».

Коротко и ясно.