ШИКанутые девчонки - Женя Гламурная Страница 30

Сегодня у Варежки ответственный день. Она знакомится с мамой Лёлика и уже час без передышки жалуется:

— Я лучше еще раз Одуванчиковой экзамен сдам! Перед первым свиданием меньше волновалась! Мне легче к стоматологу сходить, честное слово…

— Ты же об этом мечтала, — в очередной раз напоминаю я.

— А еще я мечтала выйти замуж за Тома Круза! Это Лёлику легко понравиться: кружевная маечка попрозрачней — и все отлично, а с мамой такой номер не пройдет. Красота, конечно, страшная сила, но тут не поможет. Знаешь, как он ее называет? «Мамуся»! Спасите!!!

После долгих раздумий и внушительной коробки шоколадного мороженого мы разработали следующий план:

1. Бороться с внешностью. Свою неземную красоту Варя оставляет дома. Мамусе ее сексуальность до лампочки.

2. Бороться с гордостью. Главная тут Мамуся.

3. Восхищаться Мамусей со всей возможной искренностью. Хотя бы за то, что она воспитала такого прекрасного сына.

4. Интересоваться детством Лёлика (это все мамы любят) и с блеском в глазах рассматривать семейные фото.

5. Делать подарки. Лёлик проболтался, что Мамуся помешана на собаках, поэтому нужно срочно купить что-нибудь вроде ошейника, а в кармане спрятать кусочек колбасы, чтобы наивный песик искренне проявлял к Варежке симпатию.

Мы решили начать с последнего пункта и купили Мамусиной собачке безразмерный ошейник из черной лакированной кожи. Так как порода этой заведомо отвратительной твари была неизвестна, пришлось брать классический вариант, хотя Варя все время порывалась купить строгий, с шипами.

Вечером Варя натянула белую блузку и черную юбку, которые у нее остались со школьного экзамена по алгебре, и пошла на обед с Мамусей, а я надела любимый розовый костюмчик и отправилась в универ.

Еще издалека увидела Томку. Она ходила взад-вперед за оградой университета, как тигр в зоопарке. Ой, не к добру это… Я чуть не сбежала домой, пока она меня не заметила, но тут Томка обернулась и, не поздоровавшись, закричала из-за забора:

— Помнишь, когда мы с тобой поссорились, Варя стояла около универа с каким-то парнем?! Как его зовут?!

— Скорее всего, это был Лёлик… — предположила я, подойдя поближе. — А что?

— Женька! Это точно он! Парень-из-Автобуса!

Легендарный Парень-из-Автобуса портил мою жизнь уже почти два года, потому что Томка рассказывала его историю раз двадцать и каждый раз после этого принималась плакать. Все мужики сволочи!!!

Видимо, у нее была полоса невезения: сначала надули со съемками, потом выперли из института, а стоило Томке решить переехать в Москву, как ее… сняли с поезда!

Дело в том, что поезд был не простой, а с подковыркой — он шел транзитом через Украину. А Томка, простая душа, сбежала из дома как раз в двадцать лет, когда всем законопослушным девушкам следует менять паспорт. Кто думает о бюрократических мелочах, когда нужно начинать жизнь сначала? Таможенник потребовал у проводницы Томкин билет и со всеми документами двинулся к выходу. Проводница вслед ему только головой покачала и пробормотала: «Изверги, дитев с поезда сымают». А Томка так обалдела от неожиданности, что даже возразить ничего не могла и молча взяла сумку с вещами.

Ее усадили в узенькой комнате, по которой бегали туда-сюда огромные таможенники в камуфляжных куртках с непременными красными папками в руках. Суровый бритый парень с Томкиным билетом уселся за стол и принялся что-то сосредоточенно писать в засаленной тетрадке. Перед ним стояла женщина в шерстяном платке, завязанном крест-накрест поверх дубленки, и пыталась заставить «войти в ее положение». Входить в положение он вряд ли собирался, но явно был готов выйти из себя. Уши у таможенника угрожающе покраснели, а ручка в руке подрагивала. Из громкоговорителя с хрипом и свистом послышалось: «Поезд двадцать седьмой отбывает от второй платформы, повторяю: поезд…» И тут до Томки ДОШЛО… Дошло, что она одна в чужом городе (кстати, даже не городе, а приграничном поселке), без денег, а телефон не работает. Короче, разревелась в голос.

Таможенник хлопнул ручкой об стол и, с грохотом растолкав мебель в узкой приемной, скрылся за белоснежной дверью с надписью «…у…лет». Женщина в платке из солидарности тоже захлюпала носом. Через пять минут Тамара вспомнила, что слезами делу не поможешь, Москва слезам не верит, и вообще так можно легко простудиться. Парень в униформе вернулся и шлепнул перед ней паспорт и билет на поезд.

Ну ты, звезда! Переезжать границу с просроченным паспортом! А что бы ты делала, если бы на Украине сняли? Посадили бы в обезьянник с гарными ночными бабочками и держали бы, пока родители штраф не заплатят. Это в лучшем случае. Короче, сейчас я тебя до вокзала провожу, там билет сдашь, сядешь на поезд до Ростова, а оттуда уже будешь добираться куда нужно. Только по территории России.

Во всей Успенской не было электричества, поэтому билет сдать оказалось непросто. Томка вышла померзнуть на улицу — у платформы стоял электровоз с прицепленным к нему вагоном-рестораном. Из открытого окошка электровоза вырывался пар и выглядывал краснощекий машинист.

— Девушка! — обрадовался он. — С Украины сбежала?! Садись! У нас тут поезд-ресторан!

Когда наконец включили свет, в кассе ей вернули меньше четверти стоимости билета. Снова захотелось расплакаться. Но времени не было.