Переводы с языка дельфинов - Юлия Миронова Страница 30

— Не волнуйся у нас здесь все чистое, химии никакой, не отравится.

Постепенно Алина ослабила пристальный контроль за ребенком и просто радовалась жизни. Погода выдалась удачная. Она стала понемногу помогать матери по хозяйству — еще помнила, как полоть и поливать.

Нужно рассказать родителям о Вовином диагнозе, думала Алина. Отцу она об этом даже заикаться не хотела, потому что с детства помнила его суровость. Когда Алина собралась из деревни в город, у нее на лице было написано, что о замужестве она даже и не мечтает. Иван Сергеевич очень ругался. Иметь в семье бездельницу, которая собирается стать домохозяйкой при богатом мужике, было выше его сил. И хотя Алина благополучно вышла замуж и отец вроде смирился и простил, но… В общем, новости про Вову Алина попыталась осторожно рассказать матери. От нее она ждала внимания и понимания, но была разочарована. Мать с удивлением посмотрела на нее и отмахнулась:

— Алиночка, ну что ты на него наговариваешь? Вовочка — самый обычный ребенок. Конечно, он не разговаривает, да что ты от него хочешь в три неполных года-то? Да сколько таких детей, и вырастают нормальными! Ой, да я тебе расскажу, вот у нашей Палны…

Алине хотелось заткнуть уши. За последние год-полтора она эти рассказы выучила наизусть! Теперь ей приходилось слушать истории о разных детях, которые в свои два-три-пять-семь лет не говорили. И всегда это были мальчики. И всегда они потом начинали болтать фразами, предложениями и абзацами! А потом догоняли сверстников за полгода и выучивали наизусть целые поэмы и поражали всех талантами и способностями! И все дело обычно было просто в том, что они «не хотели» или было «не время». Алина слушала эти рассказы сначала благодушно, потом с надеждой, потом с отчаянием, а теперь они вызывали у нее только раздражение.

Когда Василиса Федоровна закончила рассказ о сыне некоей Палны и его триумфальной победе над пятилетним молчанием, Алина пробормотала: «Конечно, конечно, ты права» — и стала снова полоть морковку. Отцу рассказать о Вове она даже не попыталась.

Семен давно не оставался дома один. Он даже растерялся сначала, ведь с тех пор, как они с Алиной познакомились, они проводили время вместе. Даже в деревню к ее родне ездили вдвоем еще до рождения Вовы — познакомиться.

Теперь он остался один в квартире, которую любовно выстроил для жены, и каждая вещь в ней напоминала о ней. Четверг и пятницу он еще как-то пережил, приходил с работы поздно и сразу после душа ложился спать. Но в выходной стало совсем тоскливо. Он позвонил Салиму и уговорил его отправиться в баню.

Баня была их любимым времяпрепровождением, хотя обычно инициатором выступал Салим. Семен пообещал сам купить пива и рыбы, лишь бы Салим согласился на незапланированную встречу. Салим согласился, сказал, что придет с двумя дальними родственниками, которые с ним работали, потому что уже давно договорился провести эти выходные с ними, а против бани они не возражают. Семен был даже рад, потому что после последнего разговора он не хотел говорить с Салимом о своем больном ребенке, а Салим непременно спросил бы его о Вове. Семен понял, что вообще зря рассказал обо всем Салиму, вряд ли тот понял его чувства, а вот чувство превосходства у Салима взыграло еще больше. Просто посидеть с мужиками в бане будет лучшим способом избавиться от тягостного настроения.

Салим и вправду привел друзей — веселого толстого бородача Серегу и маленького, с хитрыми глазками Азамата. Сюрпризом для Семена оказалось то, что они привели с собой девах нетяжелого поведения, подцепленных ими, похоже, в двадцати метрах от бани. Семен даже не стал выяснять, платные ли это девушки или нет, в любом случае его такие услуги никогда не интересовали. Мужики вовсю веселились, щипали баб за бока и груди, спихивали их в бассейн при каждом удобном случае. Баня, судя по всему, была рассчитана на такие удовольствия, потому что в дальнем углу была крохотная комнатка с небольшим топчаном, о назначении которой Семен раньше не задумывался.

Конечно, Семен не впервой видел, что в баню приводят проституток, но его они никогда не интересовали. Вообще никакая женщина не могла соревноваться с его прекрасной богиней Алиной. Поэтому он всегда смотрел сквозь них, уделяя им внимания не больше, чем банщикам, которые подавали полотенца. Но сейчас что-то изменилось. Семен понял, что провожает взглядом девушек, разглядывает их. Особенно зацепила его подруга бородатого толстячка — высокая стройная блондинка. Было в ней едва уловимое сходство с Алиной. Нет, не только белокурые волосы и острые «модельные» коленки. Обратила на себя внимание явная ухоженность девушки.

Когда Семен начал встречаться с Алиной, его невероятно возбуждала ее холеность. Она вся была гладенькая, вылизанная, выщипанная, нежная и трепещущая, как олененок. Каждый ноготок, каждый пальчик, каждый волосок — всему было уделено максимум внимания. Семен никогда не встречал таких ухоженных девушек, и это поразило его в самое сердце.

Сейчас Семен заметил признаки этой невероятной ухоженности у шлюхи и вдруг понял, как давно он не замечал их у самой Алины. Сразу после рождения ребенка… Да нет, раньше! Еще во время беременности Алина стала меньше следить за собой. Перестала укладывать волосы в эффектную прическу, красить ногти, объясняла это нежеланием навредить ребеночку избытками химии.

Сначала он не обратил на это внимание, потому что сам был ошеломлен новостью о будущем отцовстве. Но прошел год-второй, и вот уже ребенку скоро три. Теперь он видел разницу со всей очевидностью! Семен невольно почувствовал раздражение, отчасти на Алину и, конечно, на Вову за то, что все, чего он так долго добивался, отстаивал и берег, постепенно приходит в негодность. В конце концов, жена могла бы начать уже следить за собой! Хорошо, пусть не сразу после родов, но, может, через месяц-другой. О холености уже и речи не шло, но элементарные вещи вроде еженедельной депиляции или педикюра Алина могла бы вернуть в расписание. В конце концов, не перестала же она зубы чистить! Семен недовольно поморщился.

Мужики весело плескались с девчонками в бассейне, а Семен свои думы думал. На работе дела не клеились. Семен долго приходил в себя. Об отмене продаж речь не шла, просто теперь он не будет получать проценты с патента, который был зарегистрирован на фирму. Он понял, что нужна новая идея, стал метаться, перебирая разрешенные препараты. Он придумал пока весьма странный дешевый квас, который, если лицензировать по всем правилам, можно было бы выдавать на заводах с повышенной вредностью вместо молока. Оказалось, что законодательство не требует напрямую выдачи именно молока, но есть конкретные спецификации, какой именно состав должен быть у этих напитков. С одной стороны, Семен был рад, что он придумал что-то новое, это означало, что голова работает, что есть еще потенциал и возможность поправить свои материальные дела. Но с другой стороны, он понимал, что со счастливыми временами нужно распрощаться. Еще раз открыть такую золотую жилу, как женьшень, ему вряд ли удастся.

Салим увидел одиноко сидящего Семена, отобрал из рук кружку пива, запихал в парилку.

— Сейчас мы из тебя все дурные мысли выбьем, — весело сказал Салим и взял в руки два веника.