Змия в раю - Леопольд фон Захер-Мазох Страница 30

Аспазия уже украдкой мечтала о маленьких приключениях, Лидия — об удобном, занятном ярме, которое ей хотелось бы надеть на какого-нибудь мужчину; Наталья трепетала в непостижимом любовном томлении и с горечью думала о том, как глупо она обошлась с Сергеем; даже мопс казался влюбленным и легкомысленным.

Тут как раз прекратились дожди, снова приветливо выглянуло солнце, а воздух пропитался щекочущим и бодрящим холодком поздней осени. Когда дороги подсохли, Аспазия как-то вечером предложила навестить семейство священника. Усадьба батюшки располагалась всего в десяти минутах ходьбы от Михайловского дома, а потому удобнее всего было отправиться туда пешком. Соседи были самым радушным образом приняты Михаилом Черкавским и его дородной супругой, поскольку Наталья поспешила вперед и загодя дала хозяевам все необходимые инструкции в отношении их красивой тетушки.

— Нас щедро угостили нелепой ложью, — объяснила маленькая притворщица, — Зиновия — сама любезность и благовоспитанность.

Гостей пригласили в просторную горницу, где обычно трапезничали, поскольку обеденная зала была не отоплена. Зиновия скромно устроилась у окна и первым делом принялась изучать людей. Она привыкла делать это, прежде чем вступать в разговор, и последующий успех каждый раз подтверждал обоснованность и правильность ее тактики. Кроме того, она, как правила, всегда усаживалась таким образом, чтобы источник света оказывался у нее за спиной, но светил прямо в лицо остальным.

Священник был низеньким сухопарым брюнетом; разговаривая с кем-нибудь, он всегда резко размахивал руками, как будто стараясь защититься от слов собеседника.

«Настоящий крестьянин, — подумала Зиновия, некоторое время понаблюдав за ним. — Однако жена основательно его укротила, оседлала и объездила».

Февадия была женщиной, которая играючи справилась бы и с более энергичным мужчиной, куда уж было устоять перед ней добродушному, миролюбивому Черкавскому. Обликом эта крупная, могучая, светловолосая баба напоминала ту дочь галицийского священника, которая вместе с Сулейманом [33]властвовала в Османской империи. У нее был нос султанши, привыкшей к беспрекословному повиновению, и хитрые глаза деревенской тиранки.

Она играла ведущую роль и в духовной жизни церковного дома, хотя в первую очередь была хорошей хозяйкой. Строгая и точная во всем, как математик, она, кроме того, еще находила время заниматься латинскими классиками с сыновьями — и однокашниками сыновей, когда те приезжали на каникулы, — и исправлять их письменные задания. Древнегреческим языком и ивритом она владела настолько хорошо, что в известных пределах могла дискутировать с мужем по поводу того или иного отрывка из Библии. Она улаживала споры между крестьянами, увещевала и примиряла супругов, собиравшихся разводиться, и с помощью длинной розги поддерживала решпект в учащейся детворе. Даже деревенские собаки от ее взгляда поджимали хвосты. Сама английская королева могла бы позавидовать ее власти.

Февадия довольно долго исподволь разглядывала незнакомку и на сей раз, к общему удивлению, нарушила верность своим принципам и внезапно попросила Зиновию подняться — чтобы со всех сторон осмотреть ее туалет.

— Тут, пожалуй, поверишь во всемогущество Господа, — сказала она мужу, — ты когда-нибудь видел что-то подобное? Да, сударыня, Бог создал вас на радость Себе и нам, и каким же тонким вкусом Он вас наделил! Вы стоите среди нас как госпожа, ну скажи, Михаил, разве не госпожой она выглядит?

В этот момент в комнату вошла Алена, племянница священника, — прелестная девушка, белокожая и светловолосая, которая благодаря свежим румяным щекам, алым губам и кумачовому платку на голове походила на огромную землянику. Она неотрывно уставилась на Зиновию красивыми глупыми глазами и не могла проронить ни слова…

Уже совершенно стемнело, когда двоюродная бабушка напомнила, что пора отправляться в обратный путь.

— Окажите мне любезность и задержитесь, пожалуйста, еще на несколько минут, — попросил священник. — Сегодня у нас, слава Богу, чистое небо, и я не могу отказать себе в удовольствии показать вам некоторые созвездия.

— Вы увлекаетесь астрономией? — предупредительно поинтересовалась Зиновия.

— Это громко сказано, однако не угодно ли вам будет подняться в мою обсерваторию?

Черкавский в свое время возвел рядом с домом деревянную башню, на вершине которой располагались его скромные инструменты. Когда все взобрались на нее, он привел большую подзорную трубу в рабочее состояние, направил и предложил дамам по очереди в нее заглянуть, сам же тем временем называл отдельные звезды и объяснял их особые свойства.

— Момент очень удачный, — вдруг произнес он, — вон там над горизонтом как раз встает Луна. Мы сможем разглядеть на ней горы. — Он нацелил подзорную трубу, на мгновение прильнул к окуляру, потом растерянно посмотрел на жену, потер лоб, заглянул в трубу еще раз, вздохнул и в ужасе схватился за голову.

— Это выше моего понимания: на Луне, представьте себе, черное пятно. Мы присутствуем при астрономическом событии. Бог знает, что оно может означать.

— Мир рано или поздно погибнет, — мрачно произнесла Аспазия.

Все остальные в замешательстве смотрели на Луну, только Зиновия сохранила хладнокровие и занялась исследованием подзорной трубы.

— Ага, нашла, — воскликнула она вдруг, очень весело, — несмотря на все мои грехи, мир не рухнет и по-прежнему продолжит свое бренное существование. Вот здесь — взгляните, пожалуйста, ваше преподобие, — в трубе сидит большая муха.

Отец Михаил, еще обуреваемый сомнениями, заглянул внутрь, покачал головой, посмотрел снова и, наконец, разочарованно признал:

— Надо же, в самом деле муха…

Тут все начали громко смеяться, шутить и отпускать колкие замечания. Когда в окуляр смотрела Наталья, Зиновия заслоняла его ладонью, Аспазия в такой же ситуации щекотала Лидию — и в конце концов все оставили затею с изучением лунных гор, потому что даже самому священнику Февадия больше не позволила продолжать наблюдения, водворившись всем своим необъятным телом перед стеклом.

— Вижу, что дамы не расположены к наблюдениям за звездным небом, — робко проговорил священник.

— Я тоже очень увлекаюсь астрономией! — поспешила заверить его Зиновия. — И если вы мне позволите, я буду иногда приходить, чтобы вместе с вами понаблюдать за светилами.

— Почту это за честь для себя.

— А вам, госпожа Черкавская, — обратилась Зиновия к попадье, — я буду рада услужить модными журналами или выкройками — вам достаточно только послать за мной.

— Очень мило с вашей стороны!

Перецеловавшись с хозяевами, гости откланялись. Зиновия под руку с Натальей, очень довольная, шагала домой. Она и здесь успела расставить силки, разложить приманку и поиграла на волшебной дудочке. Остальное же со спокойной душой предоставила теперь доделывать времени.