Миссис Креддок - Уильям Сомерсет Моэм Страница 30

— Крэддок все так чудесно обустроил! Прямо глаз радуется.

Тетушка Берты сочла эту реплику насмешкой и, не найдясь с ответом, промолчала. Мисс Лей была мудрой женщиной. Они прошли еще несколько шагов, и вдруг доктор Рамзи выпалил:

— Что ж, мисс Лей, вы все-таки оказались правы!

Она остановилась и в упор посмотрела на своего спутника. Лицо доктора было совершенно серьезным.

— Да, и я готов это признать. Я ошибался. Торжествуете?

Он посмотрел на мисс Лей и затрясся от добродушного смеха.

Мисс Лей почти с отчаянием спросила себя, не издевается ли над ней доктор Рамзи. Впервые за все время она не понимала не только слов доктора, но и его сокровенных мыслей.

— Вы считаете, поместье привели в порядок?

— Просто не представляю, как этому человеку удалось столько сделать за такое короткое время! Да сами посмотрите!

Мисс Лей поджала губы.

— Даже в самые черные дни Корт-Лейз выглядел благородно; теперь же все это, — она огляделась по сторонам, задрав подбородок, — можно принять за вотчину колбасника!

— Мисс Лей, голубушка, вы меня простите, но усадьба выглядела просто неприлично!

— Зато сейчас «прилично»! Именно это меня и возмущает. Мой дорогой доктор, в прежние времена любой прохожий видел, что хозяева Корт-Лейз — достойные люди. Было ясно, что они не могут свести концы с концами — вероятно, потому, что слишком быстро их сожгли, как свойственно тонким натурам (мисс Лей смешала в кучу выражения). Глядя на все это, любой прохожий извлекал соответствующую мораль. Для дворянина существует только два подобающих состояния: полная нищета или ослепительное богатство; все, что между ними, вульгарно. Теперь же прохожий видит достаток и ухоженность, концы сведены с концами, да, но сделано это чересчур напоказ, как будто тут есть чем гордиться! Боже правый, наследники семьи Лей нынче служат примером того, как разумно следует распоряжаться средствами! Предки славного рода, которые проматывали целые состояния за карточным столом, покупали брильянты, не имея денег на хлеб, и закладывали эти брильянты, чтобы устроить прием для короля, — теперь образец экономности, идеал огородников, торгующих зеленью на базаре!

Мисс Лей обладала недюжинной способностью к фразерству: если начатое ею предложение завершалось красиво, ее не волновало, присутствует ли в нем глубокий смысл, или, напротив, оно представляет собой полную ерунду. Закончив разглагольствовать, мисс Лей взглянула на собеседника, ожидая, что тот выразит свое неодобрение (кстати, справедливое), но доктор Рамзи лишь расхохотался.

— Понимаю, вы хотите, чтобы я еще глубже почувствовал свою неправоту.

«Да о чем он, в конце концов?» — мысленно недоумевала мисс Лей.

— Видите ли, я всерьез считал, что дело примет скверный оборот, — продолжал доктор. — Вполне логично было предположить, что Крэддок поддастся искушению и пустит свое новое богатство на ветер. Сейчас, однако, я готов открыто признать, что ваша племянница сделала наилучший выбор. Эдвард — прекрасный человек. Мы и не подозревали, что у него окажется столько достоинств, да и кто знает, как далеко он еще пойдет.

Будь мисс Лей мужчиной, в этот момент она бы легонько присвистнула; будучи леди, она лишь удивленно подняла брови. Выходит, доктор Рамзи разделяет мнение мисс Гловер?

— А что говорят соседи? — поинтересовалась она. — Несносная миссис Брандертон, миссис Райл (та, что нахально прибавила к фамилии «Мэйстон»), Хэнкоки и остальные?

— Эдвард Крэддок завоевал единодушную любовь. Вся округа отзывается о нем очень лестно. При этом он не задрал нос — в Крэддоке сроду не было ни капли высокомерия — и совершенно не переменился. Не подумайте, что я охотник признаваться в собственных ошибках, и все же искренне уверяю вас: Эдвард — именно то, что надо. Просто удивительно, с каким уважением к нему все относятся. Клянусь Богом, у Берты есть все основания поздравлять себя с удачным браком. Такие мужья, как Эдвард, на дороге не валяются.

Мисс Лей улыбнулась. К счастью, выяснилось, что она не глупее большинства прочих людей (по ее скромному выражению), поскольку в последнее время сомнения в этом вопросе доставляли ей изрядное беспокойство.

— Значит, все полагают, что Берта и Крэддок счастливы, как голубки?

— Они и есть влюбленные голубки! — воскликнул доктор. — Неужели вы думаете иначе?

Мисс Лей никогда не считала нужным рассеивать заблуждения ближних и, обладая каким-либо знанием, однозначно предпочитала им не делиться.

— Я? — переспросила она. — Я благоразумно присоединюсь к мнению большинства. Это единственный способ заслужить репутацию мудрой особы. — И все же мисс Лей была обычным человеком. — Как по-вашему, кто в этой паре главный? — с колючей улыбкой спросила она.

— Муж, как и полагается, — буркнул доктор Рамзи.

— Считаете, у него больше мозгов?

— А, так вы — феминистка, — презрительно протянул доктор.

— Любезный доктор, я ношу перчатки шестого размера, а туфли — вот, взгляните. — Она продемонстрировала почтенному джентльмену остроносую туфельку на высоком каблуке, одновременно выставив на обозрение кусочек щиколотки, обтянутой ажурным шелковым чулком.

— Я должен воспринимать ваш довод как доказательство мужского превосходства?

— Бог мой, как же вы любите спорить! — рассмеялась мисс Лей, почувствовав себя в своей стихии. — Я знала, знала, что вы намерены со мной поссориться. На самом деле хотите услышать мое мнение?

— Да.

— На мой взгляд, если вы поставите исключительно умную женщину рядом с заурядным мужчиной, то этим ничего не докажете. Как обычно рассуждаем мы, женщины? Берем Джордж Элиот (в которой, кстати, от женщины — лишь юбки, и то не всегда), ставим ее в пару к какому-нибудь Джону Смиту и трагическим голосом спрашиваем, можно ли считать, что по своему развитию она ниже его. Согласитесь, это чепуха. Вопрос, которым я задаюсь в последние двадцать пять лет, звучит иначе: действительно ли среднестатистическая неумная женщина глупее среднестатистического неумного мужчины?

— И к какому же ответу вы пришли?

— Честно говоря, разница между ними небольшая.

— Получается, у вас вообще нет никакого мнения? — вскричал доктор.

— Поэтому я и излагаю вам свою теорию.

— Хм, — пробурчал доктор, — а какое отношение это имеет к Крэддокам?

— Никакого. Берта отнюдь не дура.

— Естественно, учитывая, что ей посчастливилось родиться вашей племянницей, так?

— Доктор, по-моему, вы начинаете дерзить, — с улыбкой произнесла мисс Лей.

Когда они вернулись с прогулки по саду, миссис Рамзи в гостиной прощалась с Бертой.

— Нет, в самом деле, мисс Лей, — сказал доктор, — Берта и Эдвард абсолютно счастливы. Все так считают.