Замыслы - Саша Филипенко Страница 28

Здесь я иду в первый класс. Портфелей нет. Сумки шьют из старых юбок или мужских брюк. Гордостью каждого школьника является чернильница-неваляшка. Их привозят из Москвы. По весне мы ходим на Оку, где у тети огород. У меня детская тяпка. Мы выкапываем старый, прозимовавший картофель, сушим его и делаем картофельную муку, затем печем лепешки, которые называем «кавардашками». Мое любимое лакомство – фуражный жмых.

Я часто болею. Тетя достает мне барду (остаток от производства пива). Пока я живу – им кажется, что мне лучше. Мне дают еще и еще.

Тетя твердит, что маме нужна опора. Мама соглашается и выходит за военного. Я еще не знаю, что мой настоящий отец жив. Новый дядя кажется мне лучше дяди Пети – я принимаю его.

Спустя год отчима отправляют служить в Западную Украину, в прикарпатский городок Дубно. Каждую ночь вырезают комсомольцев и коммунистов. Каждый день похороны. Мы живем в доме сбежавшего чешского помещика. В доме шесть комнат и одна без окон – потайная. На ночь здесь собираются все пять проживающих в доме семей. На полу большой ковер и мешок семечек. Мне страшно.

У нас немецкая овчарка. Мама зовет ее Петей. Я сильно болею, пес тоже. Вместе мы сидим на завалинке и греемся на солнце. Я мечтаю, чтобы Петя сбежал в Москву и укусил своего тезку. И меня, и пса знобит. Даже на жаре. Петя кашляет – у Пети чумка. Через несколько дней он умирает. У меня малярия, но я держусь. Я очень хочу выздороветь, чтобы поехать в Москву и вылечить глаза.

В конце 51-го, после нескольких гарнизонных лет (Спасск-Дальний, Хабаровск, Челябинск), мы переезжаем в Минск. Отчим занимает должность главного инженера 26-й Воздушной армии Белоруссии. Ему дают хорошую квартиру, но он не хочет в ней жить. Саша садится в «Победу» и едет по городу искать жилье. Отчим выбирает последний дом в черте города. Мне нравится – здесь никто не косит на меня.

Спустя четыре года я заканчиваю школу. Это первый год, когда в университетах объявлен конкурс. Я хочу на философский, но его закрывают. Все места на историческом отдают полякам. Я решаю пойти в Институт иностранных языков. При поступлении я получаю «четверку». Экзаменатор считает, что я еврейка. Он признается в этом в деканате своим друзьям, и уже следующим утром они сдают его.

Во время экзамена преподаватель дает на перевод всего одно предложение: «Петю укусила собака». Все переводят его так, что получается: «Петя укусил собаку». Предложение в страдательном залоге абитуриенты переводят в действительном. Я перевожу правильно, но я – еврейка. Отчим обращается за помощью к своей знакомой. Знакомая отвечает за быт высокопоставленных чиновников. Она помогает мне попасть на прием к министру образования БССР.

– Рассказывайте! – не поднимая глаз, говорит он.

– Я не еврейка – примите меня в институт!

Меня принимают.

Венгерские события. Отчим уезжает в Будапешт. Я еду в Москву – показать глаза, познакомиться с отцом. Ничего не выходит. Глазам не помочь. Ни моим, ни его. Все это слишком сложно. Я понимаю. Я никого не виню. Я и сама не знаю, зачем приехала. Говорили же, что ничего не выйдет. Я возвращаюсь в Минск.

Отчим дает мне 120 рублей в месяц. Научный сотрудник получает 83. Каждую неделю ко мне прилетает самолет из Венгрии. Мне передают одежду и продукты: приготовленные мамой фазаны, знаменитые венгерские салями, фрукты и токайское вино. Я живу роскошно. Саша любит меня как родную дочь. У меня столько одежды, что можно менять по несколько раз на дню, но я ее не ношу. Я раздаю подружкам.

Теперь я часто летаю в Москву. Премьеры и выставки. Я влюблена в музыку. Мой дефект делает меня уязвимой. Я прячусь в переводах и литературе. Я окружаю себя книгами и людьми, но почти ничего не испытываю к ним. Я не хочу замуж. Я боюсь.

На последнем курсе я замечаю красивого молодого человека. Все вздыхают. Он появляется то с одной, то с другой. Я решаю, что во что бы то ни стало заполучу его. Получается на удивление легко. Деньги отчима делают свое дело. Чертов коммунизм. Мы расписываемся и живем вместе два месяца. Он берет у меня деньги, и уже через шестьдесят дней я узнаю, что его постоянно видят в ресторанах с другими. Я выгоняю его.

Через три года появляется еще один, по сути такой же. Моего второго мужа интересуют только газеты и пиво. Он надоедает мне, и, словно привезенные из Венгрии вещи, я отдаю его своей подруге. В соседний подъезд.

Я влюбляюсь еще раз. В физика. Из Ленинграда. Он говорит, что у меня самые красивые в мире глаза. Он приезжает ко мне каждые выходные и однажды зачем-то рассказывает правду. Я провожаю его. Автобус делает круг по привокзальной площади и возвращается к моим ногам. Водитель открывает переднюю дверь и кричит:

– Садись же! Вы такая красивая пара!

Водитель не знает, что у моего физика из Ленинграда есть семья. Двое прекрасных мальчишек. Двое прекрасных мальчишек, которые никогда не узнают, что совсем скоро в Минске родится их сводная сестра.

Девять месяцев мать твердит мне, что так нельзя. Что без отца – никуда. «Да? В самом деле? А как же я?» – «Вот и посмотри на себя!» Мать рыдает, рыдаю я. Отчим говорит, что справимся, что все это ерунда. Я гуляю по Минску и замечаю, что все мужчины смотрят на меня. Я продолжаю гулять, но опускаю глаза.

За две недели до срока я не выдерживаю и улетаю в Ленинград, в город, в котором никогда не была. Знаете, все эти боксерские клубы в костелах, мосты, Нева. Я нахожу его квартиру и предъявляю себя:

– Господи, Эля, что ты здесь делаешь?! Какая собака тебя укусила? Немедленно уходи – сейчас вернется жена!

Я плачу. Я ему не нужна.

Во время взлета отходят воды. В хвостовой части самолета расстилают маты. Пассажирам приказывают молчать. Все детство на аэродромах – в самом деле, где еще, как не в самолете, я должна рожать? Если выживу, думаю я, больше ни-ни – никаких мужиков. Так тому и быть.

Мы приземляемся в Минске. Меня привозят в роддом. «Милочка, да вы счастливица!» – улыбается врач. Похоже, природа кое-что вернула мне. Я выживаю, выживает дочь. Оказывается, у меня два околоплодных пузыря – это спасает меня. Вот уж действительно: кто-кто, а счастливица именно я.

У меня нет молока. Молоко присылают из Будапешта. Я счастлива. Таня растет очень красивой. Смуглая, с длинными прямыми волосами, как когда-то у меня. Я даю ей все, что могу. Мама и Саша очень помогают нам. Связи отчима помогают устроить Таню сперва в хороший детский сад, а затем и в школу. Но вот – беда…

Саша погибает в автокатастрофе. Он всегда говорил, что самое опасное в полетах – дорога в аэропорт. Так оно и есть. Саша оказался прав. Наша жизнь резко меняется. Мы вновь живем скудно, как и много лет назад. Я подрабатываю печатанием на латинской машинке. Обучаю Таню, и так, в четыре руки, мы играем тексты каждый вечер. Платят пятьдесят копеек за страницу, но мы рады и этому.

В школе Таня прилежно учится, и я верю, что она сможет поступить на актерский, но дочь удивляет меня. Она вдруг заявляет, что поступает в Политехнический, на металлургический факультет. Вот те на! Вот уж безумие. Красна девица – металлург. Смех да и только, но кто меня слушает?