Сатисфакция - Евгений Гришковец Страница 28

Кто из нас так раньше подумал? Кто победил в этом поединке? Кто выхватил свой револьвер раньше, как в старом вестерне?

А потом приходит такая мысль: «Слушай, признайся сам себе! Ты-то её хотел поцеловать, ты-то о ней мечтал, мучился, представлял себе, как заговоришь с ней, как прикоснёшься к её… к ней, в общем. А она хотела этого? Она вообще о тебе думала тогда? Нравился ли ты ей хоть маленько, она вообще тебя замечала?»

И что же хорошего в том, что тогда этого поцелуя не случилось? Его же не было! А если этого первого моего поцелуя с той девочкой не было, то его уже не будет. Не будет никогда. Первый, конечно, у меня был, но в другое время, в другом моём возрасте, с другими мечтаниями и совсем не такой, и главное – с другой… с другим губами. А того не было и уже не случится. Кто виноват? Да сам же и виноват. Не решился, забоялся, не знал, как это сделать, не смог быть независимым от школьных интриг и кодексов поведения. И никто тогда не узнал моего поцелуя. И сам я его не узнал… Никто меня не знает.

Никто меня не знает и не может узнать, даже если я этого хочу. Даже если мне это необходимо. Просто у меня нет слов, я не знаю, как сказать, что сказать, каким голосом.

Я могу, конечно, сообщить окружающим, что мне, например, хорошо, или мне плохо, или мне непонятно. Я могу даже сказать, что я счастлив или несчастлив…

Но когда меня разрывает от тоски, отчаяния, незнания, как и зачем мне жить, когда оттого, что происходит у меня внутри, я не могу даже найти позы, чтобы хоть ненадолго замереть и не испытывать мук… И мне так необходимо в этот момент сообщить кому-то о том, что внутри меня происходит и творится… А я только и употребляю слова: тоска, отчаяние, душа, болит… Я ничего не могу сказать, я никого не могу впустить в себя, ни с кем не могу соединиться. И только позволяю себя жалеть тем, кто видит, что мне плохо, и кому я нужен и дорог. Как же от этого одиноко, как остро ощущаются одиночество, неизбежность и обязательность этого одиночества.

Или когда я счастлив и меня переполняет счастье и радость. Бывают моменты, когда счастья так много, что оно не вмещается в меня, когда я готов взорваться от счастья. И это счастье не равно хорошим обстоятельствам, оно больше всех причин, оно намного больше, чем: хорошая погода + хорошая компания + красивое место + прекрасное самочувствие + любовь и любимая рядом + успех и благополучие + уверенность в завтрашнем дне… Нет! Счастье больше, чем сумма всего самого хорошего. В таком счастье есть острое ощущение радости жизни, и им необходимо поделиться, потому что его бывает в тебе слишком много. Но как поделиться, как кому-то дать ощутить твоё счастье? Как?

Стоит кому-то начать что-то объяснять или рассказывать про это счастье, как счастье тут же исчезает… А его было в тебе так много, что оно не помещалось в тебе. Нужно было как-то слиться с этим миром, и тогда твоего счастья хватило бы многим.

Никто меня таким, каким я хотел бы, чтобы меня знали, не знает. Таким, как я себя чувствую, никто не знает. И не сможет узнать. Потому что я не сумею и не смогу сказать. И из-за этого одиночество непреодолимо. Его не преодолеть при всём желании. Во всяком случае, я не могу, потому что у меня нет слов. И если меня никто не знает, значит, я не могу быть частью человечества. Не могу быть одним из семи миллиардов, ста двадцати пяти миллионов, шестисот тридцати тысяч двухсот сорока семи. Я всегда +1 к человечеству. Но это я для себя такой. А для кого-то я – часть человечества, а он +1. А кто-то этого не ощущает. Как, наверное, это хорошо…

Но, с другой стороны, если я не часть человечества, а только +1 к человечеству… Если я не часть… То я не могу быть и минус один к человечеству. Утешение, конечно, слабое, но хоть какое-то.

А как же хочется быть счастливым! Как мне нравится быть счастливым! И как же трудно это уметь! Как же трудно приобрести навыки, научиться, уметь быть счастливым. И не просто неожиданно счастливым, а планово счастливым, да ещё какое-то продолжительное время оставаться счастливым.

Может быть, нужно быть готовым к счастью? Но я к нему как-то всегда не готов. Может быть, я больше всего готов к неприятностям, к каким-то подвохам или огорчениям? А счастье приходит неожиданно и так ненадолго. Оно приходит и потом улетучивается, просачивается сквозь пальцы, если ты хочешь его удержать…

Оно посещает… Оно приходит, например, после трудного или даже изнурительного дня, такого безрезультатного дня, полного неудачных, плохих разговоров. И вот возвращаешься домой, и как-то нет до тебя никому никакого дала, сам себе разогрел суп, бормочет телевизор, в голове какая-то каша и гул прошедшего нехорошего дня. Ты подумал, открыл холодильник… Есть! Есть в холодильнике початая и давно там стоящая бутылочка водки. Думаешь: «А что, почему бы не выпить рюмочку под супчик?» Налил, выпил, потом горячий суп… Ещё рюмка… И вдруг приходит тепло, потом какая-то радость и следом счастье. Такое нежданное и даже неуместное счастье. И надо им срочно с кем-то поделиться. А с кем? Хватаешь телефон, потому что надо позвонить другу. И тут это счастье ускользает. Либо ты не находишь и не понимаешь, кому нужно позвонить, либо звонишь одному, другому, и никто не берёт трубку, либо дозваниваешься, а тебе шёпотом говорят, что не могут говорить, потому что заняты, или слышишь там, у друга, какие-то голоса, веселье, и ему не до тебя, у него там своя радость.

И вот, в итоге, перед тобой остывающий суп, бормочет телевизор, пустая рюмка, впереди обязательный сон и неизбежный следующий день. Третья рюмка изгоняет остатки счастья, возвращает усталость в преумноженном виде и обостряет одиночество. Зачем было хватать телефон? А, с другой стороны, что делать с этим счастьем? Что с ним делать, если не умеешь быть счастливым? А как учится? Как?

Как удержать счастье, чтобы хотя бы счастливо прожить долгожданный летний отдых?

Ты долго его ждал, но этот летний отдых, например, был даже под угрозой. Была нервотрёпка перед самым отъездом, были нервные сборы, была тяжёлая дорога. Всё было плохо: задержка рейса, по прибытии тебя не встретили… Короче, всё очень плохо. Но ты добрался. И вот утром просыпаешься уже на отдыхе, открываешь глаза, оглядываешь комнату или гостиничный номер. Тихо, хорошо, никуда не нужно спешить, там, за шторами, лето, солнце, отдых. Всё то, чего ты хотел и что ты заработал себе долгой и серой зимой… И на тебя обрушивается счастье в виде мысли: «Ой! А я же здесь вот так буду ещё две недели. Ещё две недели счастья!»

Почему оно улетучивается? Почему оно улетучивается уже к вечеру? Почему всё надоедает за пару дней? Как удержать счастье? Как его растянуть?

Я шёл однажды зимой мимо детского сада. Был морозный денёк, но было приятно. За оградой на игровой площадке возились дети, создавая общий детский шум. Дети копошились, месили снег. А возле ограды, уединившись, стоял на бортике засыпанной снегом песочницы мальчик лет пяти. Щёки его разрумянились, он раскинул руки в стороны, смотрел прямо перед собой горящим и, очевидно, ничего реально не видящим взглядом. Он стоял и громко говорил, нараспев: «Акробаты… она всегда! У них всегда всё получается… они всегда! Они такие ловкие, такие смелые… они всегда! Они… они… всегда! Они… как прыгнут, они всегда!..»