Страна смеха - Джонатан Кэрролл Страница 28

– Мой отец только что погиб в авиакатастрофе.

Я тогда учился в подготовительной школе, без пяти минут студент, и циничные словечки сыпались из меня, как горох, поэтому милая Эйми Фишер лишь покачала головой, ужасаясь моему дурному вкусу, и продолжила завтрак.

Всякий раз, когда я включаю телевизор и там показывают “Мистер и миссис Время”, первое, что мне вспоминается,– это отвращение на лице Эйми и как она продолжает есть свой желтый омлет.

Прошло несколько секунд, прежде чем я заметил, что перед домом остановилась машина. Водителя мне было не разглядеть, зато к полуоткрытому заднему окну прижимало пуговку носа что-то белесое и бесформенное. Это был старый “додж”-пикап, белый с золотом; точно в таком же возила свое семейство мамаша из “Предоставь это Биверу” [44]. Я все пытался рассмотреть водителя, но белый бультерьер уже запрыгал с заднего сиденья на переднее и обратно, и я догадался, что это Анна с Нагелиной. Открылась водительская дверь, и появилась бойкая, стриженная под горшок, головка. Прикрыв глаза от солнца, Анна поглядела на дом.

– Привет!

Я помахал ей книгой, смутившись вдруг своих шортов и футболки. Не знаю, почему – ведь я настолько преуспел в подавлении своей детской застенчивости, что обычно не задумываюсь о реакции окружающих на мой внешний вид.

Она облокотилась о дверцу и приложила ладошку рупором ко рту:

– Решила вот проведать, как вы пережили эту ночь. Хочу извиниться за вчерашнюю спешку...

Нагелина, прижав нос к стеклу, залаяла в нашу сторону. Нагель насторожил уши, но других признаков возбуждения не проявил и остался на месте.

– Да нет, ничего страшного. Все было просто замечательно. Я как раз хотел позвонить, поблагодарить вас. – За цыпленка а-ля свитки Мертвого моря [45], за бесцеремонное выдворение...

– Уф, прямо камень с души. А вы не обманываете?

Нагелина скрылась, за ней исчезла в машине и Анна. Послышалась какая-то возня и приглушенные голоса, щелчок дверцы – и вот уже собака во всю прыть несется по дорожке через огород. Она попыталась одним махом перепрыгнуть слишком много ступенек и шлепнулась, но тут же вскочила и молнией бросилась к своему приятелю. Безразличия Нагеля как не бывало, и на пару они сделали несколько кругов по веранде – вприпрыжку, исходя лаем, покусывая друг друга за голову и падая через каждые три шага.

– Нагелина без ума от него. Мы с миссис Флетчер раз или два в неделю выводим их на футбольное поле у школы и даем набегаться, выплеснуть лишнюю энергию.

Она стояла у подножия веранды и лучезарно улыбалась мне. На ней была алая футболка с надписью “КОДАСКО” на груди – куда более внушительной, чем показалось мне вчера. Пара линялых джинсов соблазнительно обтягивала бедра, а драные голубые кеды казались очень удобными.

Я хотел сказать что-нибудь насчет того, как хорошо она выглядит, но Анна указала пальцем мне на грудь:

– Что это написано у вас на футболке?

Я опустил взгляд и машинально прикрыл рукой огромные белые буквы:

– Э-э... “Вирджиния для влюбленных”. Я, м-м-м... Это подарок.

Анна засунула руки в задние карманы джинсов.

– Так, значит, вы влюбленный, да? – Она проговорила это с угрожающе-игривой улыбкой, отчего я почувствовал себя на два фута выше.

– Да, и очень знаменитый. Меня даже прописали у Рипли в “Хотите верьте, хотите нет” [46].

– Я не хочу. – Ее улыбка стала еще шире.

– Не хотите чего? – Моя чуть сузилась.

– Верить.

Соответственно, Нагель избрал этот момент, чтобы взгромоздиться на Нагелину, и я немного смутился, но был рад поводу отвлечься и растащил их. Нагель зарычал. Пожалуй, они зарычали хором.

– А где Саксони?

– Они с миссис Флетчер отправились по магазинам.

– Очень жаль. Я собиралась предложить вам пойти искупаться. День, похоже, будет жаркий.

– Да мне, сказать по правде, не очень хочется. Слышали уже, что случилось сегодня утром? – Я махнул книгой в сторону дороги.

– С мальчиком Хейденов? Знаю. Просто ужас. Вы видели это?

– Да, от начала до конца. – Я положил книгу на перила и сложил руки на груди. Собаки улеглись в футе друг от друга и пыхтели, как маленькие паровые машины.

– Тогда, может, просто поедем покатаемся? Уверена, это отвлечет вас. Собак тоже прихватим.

Бультерьеры тут же вскочили, словно поняли.

– Хорошо, конечно. Да, наверно, было бы здорово. Спасибо, Анна.

Я зашел в дом, взял бумажник и ключи и написал Саксони записку. Я не знал, как она, вернувшись, воспримет мое отсутствие, и чтобы не сыпать соли на рану – мол, уехал с Анной,– написал только, что пошел прогуляться с Нагелем. Почему бы и нет, собственно? И с какой стати я должен чувствовать себя виноватым?

Мы же приехали писать книгу о Маршалле Франсе, так? Значит, любые контакты с его дочерью только на пользу, верно? Черта с два – я чувствовал вину, потому что предстоящая поездка с Анной волновала меня сама по себе, и не только оттого, что она его дочь.