Праздник на выезде - Дарья Сойфер Страница 28

– На фоне снега?! – Оксана плавно переходила на ультразвук, воздух сгущался перед надвигающейся истерикой.

– Не волнуйтесь, мы сейчас во всем разберемся, – мягко перебила Алина. – Глеб Кириллович, вы точно забрали верный заказ?

– Ну а какой еще? Давай чек проверим, если хочешь, – он отодвинул Белкину от багажника и разорвал пакет, сдерживающий шарики.

И тут же один вырвался на волю, видно, был плохо привязан, и Глеб лишь в последнюю секунду успел перехватить беглеца. «Помним, любим, скорбим», – гласила витиеватая золотая надпись, а на обороте шара красовался летящий голубь.

– Что за… – От неожиданности Глеб разжал руку, и скорбный белый шар взмыл в морозное небо.

Оксана пискнула, попятилась и обессиленно прислонилась к калитке.

– Ты что привез? – процедила Алина Рудакову в самое ухо.

– Я не… – Глеб настолько не привык оправдываться, что голосовые связки не слушались. Пришлось откашляться и вспомнить, как должен звучать тон уверенного в себе взрослого мужчины. – Она сама спросила: «Вы за заказом?» А зачем еще я б торчал там с самого утра?! И вообще, какой придурок станет покупать на похороны воздушные шарики? Да еще и в магазине «Веселая идея»?!

– А какой придурок, скажи на милость, привезет похоронные шары на детский день рождения?! – прошипела Алина, а потом ущипнула Глеба через пальто, причем довольно ощутимо, и лучезарно улыбнулась клиентке: – Все в порядке, маленькое недоразумение. Это просто другой заказ. Мы сейчас же все исправим, дайте минут двадцать…

– Боже, вы еще и ритуальными услугами занимаетесь?! – Лицо блондинки вытянулось, она схватилась за щеки, и у Глеба появилась догадка, с кого Эдвард Мунк писал свой знаменитый «Крик». – И у вас похороны сегодня? В день рождения моего сына?!

– Нет-нет, это просто путаница в фирме, которая готовила для вас шары. Глеб Кириллович сейчас поедет и лично все уладит. – Алина взяла Оксану под руку и увлекла к дому, предварительно бросив Глебу уничижительный взгляд.

Это было обидно. Взяла и повесила всех собак на него, хотя, по идее, Рудаков здесь был вообще ни при чем. Его о чем просили? Подать машину. Все! Могла бы сама проверить, какие там шары, ведь никто не предупреждал его, зеленые они должны быть или серо-буро-малиновые. Кто виноват, что катафалки делают с тонированными стеклами?

По-хорошему, Глебу стоило просто развернуться и уехать восвояси. Или припарковаться где-нибудь в сторонке, чтобы понаблюдать, как Алина будет носиться со своими шариками. Но, во-первых, чужой заказ ему все равно предстояло вернуть скорбящим, а во-вторых, Рудаков все еще рассчитывал на помощь Алины с презентацией. И ради этого готов был даже исправить ее косяк и прокатиться лишний раз до «Веселой идеи» и обратно.

Во всем этом плане Глеб не учел одного: что и правильных шаров Алине окажется мало. Выгружая на участок клиентки последнюю связку, – кстати, стоило признать, Белкиной удалось подобрать красивое сочетание бутылочно-зеленого с золотым, – он рассчитывал, что она если уж не кинется к нему на шею с поцелуями, то хотя бы пожмет руку, скажет что-то вроде «Я у тебя в долгу» – и отпустит, проводив благодарно-восторженным взглядом.

Не тут-то было. Алина, казалось, всерьез надумала косплеить старуху из сказки про золотую рыбку. До владычицы морской, к счастью, дело не дошло, но в остальном она загоняла Глеба, как какого-то крепостного. То ей помоги торт вынести, то расставить стулья, то развесить украшения…

– Мы не успеваем, не успеваем, – повторяла она без остановки, наворачивая круги по участку и дому.

Глеб помогал, опасаясь, что в какой-то момент Алина перегреется и зависнет, словно старый компьютер, но при этом искренне не понимал, зачем такая спешка. Именинник сидел в груде разодранной оберточной бумаги и самозабвенно рубился в новенькую приставку. Когда-то Глеб и сам был таким же – предпочел бы, чтобы в день рождения его оставили в покое. Все равно устроить вечеринку с друзьями никто бы ему не дал. А то, что мама называла «Глебушкин праздник», навевало такую тоску, что сводило зубы.

Каждый год его день рождения неизменно превращался в деловой ужин Рудакова-старшего. Потому что приглашали на него коллег и бизнес-партнеров Кирилла Андреевича с детьми. И с детьми этими Глеб не то чтобы не дружил, он их даже по именам не помнил. У взрослых ведь как: все, кто младше восемнадцати, – дети, а значит, как-нибудь сами найдут общий язык. И не важно, что один только научился ходить на горшок, а другая вовсю выбирает платье на выпускной. Все развлечения сводились к фразе: «Ну а теперь идите поиграйте». Глебу приходилось вести всю разношерстную компашку, включая няню-филиппинку чьего-то там сынка, к себе в комнату и сидеть там в четырех стенах, глядя, как незнакомые спиногрызы приходуют его новые игрушки.

Возможно, имя все-таки несет в себе какой-то кармический отпечаток. Потому что тезка Глеба тоже не проявлял ни малейшего интереса к предстоящему торжеству. Мочил себе виртуальных фашистов, самозабвенно терзая джойстик, пока две женщины – его мать и Алина – бегали по потолку, чтобы поразить гостей совершенством.

– А ты хоть спросила у него, чего хочет он? – вполголоса поинтересовался Рудаков у Алины, раскладывая на столе салфетки с танками.

– Зачем? – удивленно нахмурилась она. – Нам платит Оксана.

Глеб вздохнул. Нет, приятно было, конечно, что она сказала «нам», но вообще-то он, мечтая об ивент-агентстве, представлял свою миссию немного иначе. Хотел, чтобы каждый мог выразить себя через праздник, раскрыться, запомнить этот день на всю жизнь, а не салфетки под цвет тарелок и вот это вот все. Проще было попросить о помощи маму. Наверняка она бы добавила к общей картине еще цветочные композиции и надоумила Оксану позвать к столу деловых партнеров мужа.

– С днем рождения, тезка, – Глеб присел на корточки рядом с именинником.

– Я не тезка, я Глеб, – буркнул тот, не отрываясь от экрана.

Да, парень был явно не в самом праздничном настроении.

– Любишь играть в войнушку?

– Ага, один, – мелкий наконец удостоил Рудакова взглядом.

– А как же гости? Мама к тебе, наверное, друзей пригласила? – Глеб не мог напрямую спросить, мол, не навязывают ли тебе тоже задрюченных снобов и их нянь-филиппинок.

– Типа того, – именинник набычился. – Всяких там отличниц еще…

– А, ясно, – усмехнулся Глеб. – Думает, если ты будешь с ними общаться, то начнешь лучше учиться?

– Бред, правда? – Мальчик заметно оживился. – Они вообще меня не понимают! Думают, что война – это фигня какая-то. Типа я в солдатиков играю, как малолетка. А сами они такие взрослые! Селфи, инста… Дуры! Мама еще и вас позвала… – Он осекся, сообразив, что чуть не нахамил незнакомцу, который втрое старше и как минимум вдвое сильнее.

– Да все о’кей, – Глеб небрежно отмахнулся, давая понять, что он – свой человек. – Что не так?

– Мама реально хотела как лучше… – Глеб номер два опустил глаза. – Ну, она знает, что я увлекаюсь Второй мировой… Но эти стаканы с танчиками… Мне что, пять лет? Меня ж после этого в школе еще и затроллят! Блин, если б папа не свалил в Вену…