Самоучитель танцев для лунатиков - Мира Джейкоб Страница 26

– Покажи, какова эта вечеринка на ощупь! – провозгласил новый помощник фоторедактора «П-И», как будто речь шла о кашемировом свитере.

Оглушенная шумным праздником, Амина ходила взад-вперед по палубе. Она еще не успела поймать подходящий кадр и теперь, когда яхта пробиралась по шлюзам и каналам обратно в озеро Вашингтон, думала только о том, как ей не терпится сойти на сушу.

– Охренеть как клево, да? – сказал другу парень в оранжевых шортах, показывая на мост Авроры. – Охрененно он выглядит, прям ваще! Настоящий Леголенд!

– Ага! – поддержал его друг. – Леголенд не то слово!

Амина незаметно подошла к ним сзади, попыталась поймать правильный угол и снять бокалы, поднятые в честь консольного мостового хребта, и вдруг увидела его. Посреди моста стоял мужчина в желтых одеждах и с выбеленным лицом. Клоун, подумала она сначала. Приблизив изображение, она увидела головной убор из перьев и щелкнула затвором.

– Эй, мы вас не заметили! – обернулся парень в оранжевых шортах. – Попозировать вам, да? – ослепительно улыбнулся он.

– Нет… я… – замялась Амина и показала на мост, – я фотографировала того парня.

– Который мост убирает? – спросил мистер Оранжевые Шорты, посмотрев на мост.

– Он не уборщик.

– Но на нем же форма!

– На нем костюм из перьев, – сказала Амина.

– Что?!

Яхта «Кристал блю» размеренно скользила по воде, приближаясь к мосту, и теперь Амина смогла хорошо разглядеть мужчину в видоискатель: головной убор из перьев покачивался на ветру.

– Эй, они что, заказали нам акробата? – закричал Оранжевые Шорты, показывая на мост.

Все повернули голову, и толпа зашумела, повторяя его слова.

– Акробат! – крикнул кто-то, и все собравшиеся на яхте одобрительно загудели.

Мужчину в перьях это, кажется, удивило. Он неуверенно переминался с ноги на ногу, а публика не сводила с него глаз, затаив дыхание. Амина подошла поближе к краю палубы и крепко взялась за перила.

Вдали раздался пронзительный вой сирен, нараставший по мере приближения. По мосту проехали несколько полицейских машин и «скорая» с мигалкой. Яхта словно взорвалась возгласами, пассажиры осознали, что происходило: «Смотрите! Полиция! Он собирается прыгнуть! Самоубийца!» Люди напирали на Амину с обеих сторон, но она уверенно отталкивала их, не обращая внимания на недовольное ворчание пытавшихся пролезть поближе. Повернув линзу, Амина увеличила резкость, чтобы было лучше видно машины, и именно в этот момент Бобби Макклауд решился сделать шаг вперед. Конечно, она не знала его имени, тогда она вообще ничего о нем не знала. Все эти подробности всплывут много позже, когда Амина будет как одержимая читать посвященные этому происшествию статьи.

Долгие недели – нет, месяцы! – она задавалась вопросом, что заставило ее так резко повернуть кольцо диафрагмы, кто направлял ее руку, когда она щелкнула затвором и умудрилась запечатлеть Бобби Макклауда в падении. И тем не менее она это сделала – сделала невероятный, невозможный снимок. На ее единственной фотографии, которая попала на первые полосы газет вместе со статьей о Бобби Макклауде, самоубийца навеки завис между изогнутыми сводами моста Авроры и плоской поверхностью воды, перья на голове развевались на ветру, руки, словно крылья, были широко раскинуты в стороны.

– Эффектно! – похвалил ее фоторедактор и направил снимок в срочную печать.

Потом он выбрал еще несколько фотографий с пленки (не преминув с недовольным видом поинтересоваться, где фотографии с афтерпати, но Амина лишь покачала головой), а потом отвернулся к стоявшему в дальнем углу комнаты телевизору. По всем трем местным каналам показывали сюжеты о случившемся, стараясь впихнуть в эфир столько подробностей, сколько позволяло время, включая интервью, взятые у очевидцев, и бесконечные панорамные кадры с моста.

Амина смотрела на все это, жалея, что ее не мутит и она не ощущает ничего, кроме холодного облегчения. Даже парни из «Майкрософта» вели себя как положено: дрожащими голосами потрясенно рассказывали и пересказывали то, что происходило за последние двадцать минут их поездки. Будто в промежутке между тем, как увидели мужчину на мосту, и его прыжком они действительно могли что-то сделать и остановить его. Одна женщина просто рыдала в голос, пока двое коллег не увели ее в туалет на нижней палубе.

Покинув офис, Амина сразу же поехала в «Таверну Линды». Через сорок минут, с затуманенным от трех бокалов пива взглядом, она заказала четвертый. Дверь бара открылась, и на пороге появился молодой человек в точно такой же куртке, какая была на Акиле в день смерти. У Амины задрожали руки.

«Деньги – вот что его убило!» – так написали в газетах. Сначала «П-И» и «Сиэтл таймс», а следом за ними – «Сан-Франциско кроникл», «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс», которые вывели эту историю на общенациональный уровень. Дотация в размере 162 миллионов долларов, выделенная племени индейцев пуяллуп в Такоме, – вторая по величине за всю историю отношений коренных американцев и правительства США, – положила конец жизни Бобби Макклауда, так же как в свое время убила его брата, кузена и дядю.

Сидя в библиотеке, в пропахшей путом кофте, Амина склонилась над прибором для чтения микрофильмов, изучая новости предыдущих лет. Племя отказалось от претензий на земли вдоль бассейна Такомы, и это решение с самого начала вызвало много споров. Восемнадцать тысяч акров отошли индейцам по договору, заключенному на ручье Медисин-Крик в 1854 году, а затем постепенно отторгались в ходе так называемых переговоров, после чего к 1934 году осталось всего тридцать три акра. А ведь земля принадлежала им по праву рождения. Продав ее за деньги, индейцы лишили себя этого права, а вместе с ним и всего наследия предков. С самого начала было ясно, что это плохо закончится, хотя каждый член племени и получил на руки двадцать тысяч долларов.

«Кровавые деньги». Слова Акила так отчетливо прозвучали у Амины в голове, что на минуту ей показалось, будто она вернулась на девять лет назад. Подняв голову от микрофильма, она огляделась, но в библиотеке, кроме нее, находился лишь пожилой мужчина, сидевший с полусонным видом в дальнем углу зала. Она погрузилась в чтение.

В племени бытовало много разных мнений по поводу того, стоит ли отказываться от земли, но не меньше было и вариантов возможного использования двадцати тысяч долларов. Одни говорили, что смогут купить на эти деньги еду и зимнюю одежду, но другие не скрывали своих опасений на этот счет.

«Я просто пытаюсь убедиться, что не пущу все на ветер» – так сказал Рейден Фикс, тридцатичетырехлетний наркоман, проходящий реабилитацию в медицинском центре племени («Племя пуяллуп готовится к золотому дождю». – «Сиэтл пост-интеллидженсер», 23 февраля 1990 года).

«Двадцать тысяч мало что дадут, – утверждал Бобби Макклауд. – Сто тридцать восемь миллионов в поддержку социальных программ, развивающегося бизнеса и на покупку земли – вот что положит конец нашей нищете».