Что рассказал мне Казанова - Сьюзен Сван Страница 26

И они поспешили исчезнуть с пристани. Она все время смотрела вниз, а когда оба ушли с площади, Люси позволила Дино взять себя за руку и склонила голову ему на плечо, благодарная за теплоту, которую обрела в этом холодном весеннем полдне.

Ли помахала Люси, но та, по-видимому, не заметила. Или, может, она просто не хочет, чтобы ее видели вместе с этим молодым человеком с волчьим лицом. Кто бы мог предположить, что столь застенчивая девушка, как Люси, может быть такой хитрой? Ли слишком поздно вернулась в больницу, и выяснилось, что та уже ушла на встречу в библиотеку.

Она надеялась увезти Люси на остров Торчелло, на ужин в ресторане, где фирменным блюдом были carciqfi – прелестные пухлые артишоки, которые сначала варили на пару, затем поливали густым оливковым маслом и подавали холодными; их стебли задумчиво свешивались с тарелки. Но когда девушке внезапно стало плохо, Ли даже не пришло в голову посвятить Люси в свои планы. Ей хотелось в спокойной обстановке рассказать Люси, что остров Торчелло, с его узкими каналами и пустынными площадями, был любимым местом Китти в Венеции. Ли была уверена, что Люси будет интересно услышать, как они с ее матерью фотографировали печальную каменную Мадонну и устраивали пикники, угощаясь артишоками прямо у грязного канала за старым собором.

И что же, интересно, ей теперь полагается делать – возвратиться в отель и ждать? Боже мой, какая все-таки морока с этой молодежью! Возможно, Люси просто не хотелось ее видеть. Ли как-то слышала, как Китти выговаривала дочери за то, что она называла ее «Польской Тыквой». Разумеется, в университете студенты награждали ее кличками подлеще. Но тогда ее это уязвило.

Раз так, она забудет о Люси и поработает над конспектом своих лекций в «Кантонине историка», еще одном маленьком ресторанчике, который так нравился им с Китти. Ли съест свои артишоки и поднимет за ушедшую возлюбленную бокал вина. Полная решимости, она направилась к цели, однако выяснилось, что ресторан закрыт Женщина прильнула к стеклу, в надежде высмотреть признаки присутствия официантов в неизменных белых фраках, но увидела только меню, приклеенное к стеклу. Да, здесь были carciofi и другие блюда, которые они обе так любили: frittura mista – жареное филе различных видов рыб; capesante alla veneziana – венецианские эскалопы, приготовленные с чесноком, петрушкой и лимонным соком; и ragno di mare – особого вида крабы, которые так нравились Китти.

Ли развернулась и в одиночестве направилась в отель.

Дино повел Люси в бар «У Гарри», некогда бывший любимым пристанищем Эрнеста Хемингуэя. Они укрылись в дальнем углу, рассматривая снимки, сделанные фотографом за день. Дино иногда с сожалением качал головой, и девушка понимала, что экипажи гребцов вышли неудачно. Люси издавала негромкие сочувствующие возгласы, когда Дино говорил, что сегодня удача отвернулась от него. Она находила его забавные старомодные манеры трогательными.

– Давай вернемся на площадь, и ты сделаешь еще пару снимков?

Отрицательно покачав головой, он предложил ей последнюю порцию напитка – в длинном серебряном бокале на высокой ножке.

– Пошли, bella… Я хочу тебе кое-что показать.

Дино повел Люси по лабиринту улиц с высокими каменными стенами, ограждавшими частные сады. Свежий морской бриз шелестел верхушками полускрытых деревьев, а наверху молодая луна разливала свой водянистый свет, превращая все вокруг в странные, серебристые создания. Неожиданно Дино превратился в Пульчинелло с длинным смешным носом, а затем в чумного венецианского доктора в маске с носом-клювом и в длинном, развевающемся на ветру белом одеянии. Они пересекли ярко освещенную улицу, и Дино снова стал человеком. Девушка вздохнула с облегчением, а он прижал ее к себе, настороженно глядя в глаза. Люси поняла, что молодому человеку приходится вставать на носочки, чтобы их лица были на одном уровне.

– Ты, должно быть, любишь высоких женщин? – улыбнулась она.

– Ты так красива, bella, – прошептал он. – А какие у тебя огромные прекрасные глаза – belissima!

Люси чувствовала его желание, огнем вливающееся с каждым прикосновением, и от этого ощущения у нее закружилась голова. Она оттолкнула фотографа, нервно хихикая, а потом их руки снова обвились вокруг талий друг друга. И вдруг, совершенно неожиданно, молодые люди вышли на пристань Заттаре. Под розовым светом уличных фонарей Люси заметила подругу Дино – экскурсовода, с группой американцев сидевшую в одном из кафе. Она обратила на это его внимание, но ее спутник лишь равнодушно пожал плечами. «Поразительно, – подумала она, – как мала Венеция». Ли говорила ей, что весь город по площади не больше Центрального парка.

Дино взял спутницу за руку и повел в сторону здания в пятнах морской соли.

– Люси, пошли. Моя квартира здесь. Смотри. – Он указал на табличку на стене.

«Красота – это религия, если ее вызывает к жизни человеческая добродетель, а преклонение людей помогает постичь ее суть», – прочитала она.

Слегка повернувшись, Люси посмотрела в сторону туристов и заметила, как подруга Дино встала и напряженно смотрит в их сторону.

– Ты знаешь, что Джон Раскин отказался заниматься любовью со своей невестой? – спросил Дино.

– Да. – Люси решила не обращать на женщину-экскурсовода внимания. – Он ожидал, что у нее не будет волос на лобке, как у античных статуй.

– Так ты и Раскина знаешь? – Дино вздохнул, как будто девушка его разочаровала, и вставил ключ в замочную скважину.

Его квартира состояла всего лишь из двух комнат, возможно тех самых комнат, подумала Люси, в которых Раскин написал свои «Камни Венеции». Она снова почувствовала себя не в своей тарелке, разглядывая обшарпанные стены. Пытаясь успокоиться, Люси принялась рассматривать черно-белые фотографии, разбросанные на кровати. Теперь, когда она зашла так далеко, Дино наверняка ожидает, что они займутся любовью. Выбор был невелик: или переспать с ним, или объяснить, почему она позволила привести себя сюда. Слава богу, еще было время подумать. Дино исчез в соседней комнате. Роясь в его фотографиях, Люси остановилась на одной, к которой было прикреплено письмо, и, не задумываясь, прочла его. Оказалось, что Дино хотел продать свои фотографии какому-нибудь английскому журналу.

Всем, кого это может заинтересовать!

Не хотите ли приобрести мои фотографии регаты в Венеции? В этом году состязания любителей гребли привлекли внимание четырех с лишним тысяч спортсменов со всего света, пожелавших принять участие в гонке протяженностью в тридцать километров, проходящей по самым живописным уголкам Венеции.

Начало этой знаменитой регате было положено в 1 974 году венецианской семьей Роза Сальва, владеющей пекарней и магазином на площади Святого Марка. Глава семьи страстно желал получить хотя, бы один день тишины, мира, без шума моторных лодок, разъедающего фундаменты старых дворцов. В этой регате нет корпоративных спонсоров, так же как нет и традиционных победителей. Каждому участнику, достигшему финишной черты, вручают венецианский медальон и маленький диплом в форме плаката.