Волшебный поезд Джоан Роулинг - М. Кржижановская Страница 25

Но природное чувство юмора в Джоанне срабатывает, казалось бы, в самый неподходящий момент – от ужаснейшего на свете существа, дементора, есть очень действенное средство, известное любому ребенку и каждой женщине, – шоколад!

Да и как любящей матери не впадать в отчаяние, когда она пытается всеми силами улучшить жизнь своего ребенка, но у нее ничего не получается – кругом возникают все новые и новые преграды, иногда доходящие до абсурда. Например, когда Джоан устроилась на работу, то зарабатывала £15 в неделю. Она могла получать и больше, но тогда бы лишилась так как жалованье, превышающее £15, автоматически вычиталось из суммы пособия. Зарабатывать же так, чтобы отказаться от государственной дотации вообще, Джоанна пока не могла – Джессика была слишком маленькая, а на няню тоже нужны были немалые деньги.

Джоан видела, сколько игрушек у других детей. Она вспоминает, что, когда «собирала игрушки Джессики, они все умещались в обувной коробке». Конечно, молодая мама часто плакала.

Зато в прогулках Джоан Джессике никогда не отказывала! Рядом находился Лейт-Линкс – парк с огромной зеленой лужайкой и массой детских площадок, на которых постоянно резвились дети, а мамы, краем глаза наблюдавшие за ними, делились друг с другом новыми методами воспитания, рецептами блюд и местными сплетнями.

Но, естественно, в жизни Джоан были и светлые моменты. К ним можно отнести и ее развод с Хорхе. 10 августа 1994 года она подала заявление о расторжении брака. Мысли о дементорах отступили.

К этому времени муж ее сестры Роджер вместе с другом Дугалом МакБрайдом открыли свой бизнес, купив кафе под названием «Николсонс» на пересечении Саут-Бридж и Ройал-Майл. В жизни Джоан это место сыграло особое значение. Ее еще не покинули мысли стать писательницей, и желание работать над книгой о Гарри Поттере ее прямо захлестывало, особенно если учесть то, что за последний год, кроме уже написанных трех глав, появились несколько ярких персонажей, а перипетий сюжета хватало уже на половину второй книги. Мечта о том, что она войдет в книжный магазин, а продавец ее узнает и скажет, что книга, написанна ею, у него самая любимая, согревала Джоанну, когда она вдруг снова впадала в отчаяние или сталкивалась с какими- либо сложностями внутри сюжета первой книги о Гарри.

Бытовые же мечты Джоан пока заканчивались на том, что когда-нибудь и она, как другие, сможет войти в магазин, взят все необходимые продукты, сладости и игрушки для Джессики, не подсчитывая в уме каждый пенни, а просто протянув продавцу кредитную карту, зная, что средств там хватит на всё, и еще останется.

Если бы Джоанна знала, насколько осуществятся ее мечты, то ни за что бы не поверила!

Именно кафе «Николсонс» стало местом, куда Джоан могла пойти, чтобы не чувствовать себя изгоем, поднять свою опущенную последними годами жизни самооценку. Ей всегда лучше всего работалось в таких местах, где кругом были люди, но при этом все были заняты своими жизнями, а она, находясь в кругу событий, могла быть незаметной соучастницей, занимаясь своим любимым делом – сочинением. Такие места – кафе, бары, кабачки и пабы – Джоан находила везде, куда бы ни забрасывала ее жизнь – в Эксетере, Лондоне, Манчестере, Порту, и вот теперь в Эдинбурге.

В «Николсонс» было хорошо, потому что она была членом семьи владельца и отношение к ней было соответствующее – официанты проявляли уважение, никогда не требовали что- либо заказать и даже бесплатно угощали ее чашечкой кофе, а то и двумя зараз. Здесь Джоан могла сидеть и работать сколько захочет. Можно сказать, что появление такого места было самым настоящим волшебством! Не иначе как сам Дамблдор устроил все это – через улицу от «Николсонс» была дорога под названием Поттерроу.

После прогулки с Джессикой Джоанна направлялась к центру города. Когда она по Ройял- Майл и другим улочкам и тупикам старого Эдинбурга доходила до «Николсонс», дочка уже мирно спала в своей коляске. Тогда Джоан, вкатив каляску на второй этаж, могла в тихом углу поработать над «Гарри Поттером». Здесь, в «Николсонс», у нее возникало ощущение полноты жизни – плавное движение посетителей, запах кофе и чая, мерный шепот голосов.

Когда один раз в неделю Джессику забирала к себе подруга, то Джоан могла спокойно насладится какой-нибудь книгой. В то время ей нравились Набоков и Родди Дойл. Или это было время подумать, например о правилах квиддича.

Роджер Мур, муж Ди, вспоминает, что все знали, что Джоан пишет книгу, так как «заходила она часто, несколько раз в неделю, садилась за столик и заказывала кофе. О завсегдатаях персонал вскоре узнает все: кто они, что из себя представляют, почему сюда приходят. С некоторыми официантами Джоанна свела даже довольно близкое, как мне кажется, знакомство». Сам Роджер, больше похожий на бармена, никогда не показывал, что они с Джоан родственники, и поддерживал впечатление, что она – обычная посетительница.

Сейчас, естественно, эти ежедневные посещения Джоанны кафе «Николсонс» превратились в легенду. Сколько историй придумали поклонники Гарри Поттера об этом месте! Впоследствии, в одной из радиопередач, Джоан утверждала, что всё, что рассказывают ее почитатели о времени написания первой книги, лишь наполовину правда, остальное – выдумки: «Действительно, я писала в кафе, а моя дочь спала рядом в коляске. Звучит очень романтично, но, когда живешь так сама, не видишь никакой романтики. А вот это уже выдумки – когда говорят, что у меня дома не топили. Я ходила туда не греться. Если честно, мне просто хотелось хорошего кофе. И чтобы при этом не приходилось отрываться от работы, вставать, варить себе еще чашечку…» Но всё же кафе «Николсонс» спасало ее от преследований дементоров, еще изредка пролетающих мимо ее дома.

Секретарская работа, которую Джоанна нашла к концу 1994 года, как мы уже знаем, не давала ей возможности улучшить свое материальное положение. Единственное, на что стало хватать, так это на пеленки для Джессики. Если бы Роулинг смогла устроить дочку в государственные ясли, у нее появилась бы возможность работать целый день. Но в ясли девочку не брали, так как для этого мать должна была работать. Это был замкнутый круг. И, как ей заявили в органах соцзащиты, «ваш ребенок живет еще в хороших условиях». Еженедельно Джоанна ходила на почту и получала пособие, краснела, стоя у окошка кассирши. Она вспоминает, что старалась быстрее отдать кассирше документы: «Воображаю, что бы говорили у меня за спиной все эти пожилые леди, если бы узнали, зачем я пришла, – “попрошайка”, “бездельница”, “обуза для общества”… К тому времени из меня по капле уже была выдавлена вся гордость».

Оказалось, что для преподавания в Шотландии требовалось окончить аспирантуру и получить свидетельство, опыта роботы в Португалии было недостаточно. Джоан рискнула и подала документы на обучение в аспирантуру факультета современных языков «Морей Хаус» (сейчас – филиал Эдинбургского университета). Из 120 кандидатов четверть должна была отсеяться, так что Джоанна, видевшая в последние годы только невзгоды, была уверена, что ее не возьмут. Экзамен состоял из группового задания, сочинения, открытого урока и собеседования с кандидатом, проводившегося на иностранном языке по основной специализации экзаменуемого. Конечно, Джоанна оказалась в группе французского языка, хотя неплохо говорила по- немецки и владела основами португальского. Собеседование проводилось в конце января, а занятия начинались в августе. Джоанна успешно прошла экзамен, и ее приняли.