Воспитание чувств: бета версия - Елена Колина Страница 25

– К примеру, зайдет речь о темной стороне личности, и ты многозначительно скажешь: «Да это же мистер Хайд и доктор Джекил»… А если скажешь «доктор Хайд и мистер Джекил» – это провал!..

Как — это самое трудное, и этому Энен уделит много времени.

Теперь манера. Важно не только что и как упоминать, но и манера. Тон, интонация. Энен научит Алису упоминать в правильной манере, чтобы все думали: Алиса из хорошей семьи, из культурной среды. Происхождение трудней всего имитировать. Алису же интересует происхождение?

Ну, и наконец просто слова. Каждый раз Энен будет давать список слов, которые Алиса должна заучивать. Какие слова? Умные. «Дискурс», «эстетизация», «контекст» и другие.

Кстати, о контексте. Я слушал Энен, как слушают прекрасную музыку (если бы я любил музыку): никто до нее не говорил так со мной или при мне. Любая фраза учителей или родителей всегда означала что-то одно – только то, что они говорили. Когда дядя Сеня с тетей Шурой говорили «пирог сегодня удался», это означало только одно, и когда они говорили: «Семнадцать мгновений весны» – хорошее кино», это тоже означало только одно… У всего был один смысл, уровень абстракции в разговоре был на нуле. Все, что говорила Энен, имело два смысла, а то и больше. Иногда контекст был нам понятен (сравнение «Алиса в хорошем обществе» и «Штирлиц в тылу врага» было нам понятно), а иногда нет, разгадывать чужой язык было словно искать спрятанную вещь – горячо, холодно, нашел!..

…Это было так или приблизительно так.

– Начнем с самого простого – с оперы, – сказала Энен с охотничьим блеском в глазах.

– Опера?! Оперу тоже нужно?! Про оперу мы не договаривались! Опера-то при чем?! – всполошилась Алиса. – А можно оперу откинуть? Кто вообще ходит на оперу?!

– Оперу нельзя откинуть, как макароны на дуршлаг. Пиши: нельзя говорить «кто ходит на оперу?». Нельзя сказать «я ходила на оперу» или «я смотрела оперу», это провал. Оперу слушают. Повторяй за мной: я слушала «Набукко», мы слушали «Евгения Онегина», они слушают «Кармен»…

Алиса повторила:

– Я, мы, они…

– Никогда не говори «я слушала оперу Вагнера», это провал! Что-нибудь одно: «я слушала Вагнера» или «я слушала «Набукко»». И никогда – запиши, никогда! – не говори «я слушала «Набукко» Верди». Все и так знают, что «Набукко» – Верди, «Евгений Онегин» – Чайковский, «Кармен» – Бизе… То же относится и к литературе, не вздумай сказать: «Три мушкетера» Дюма, или «Три товарища» Ремарка, или «Великий Гэтсби» Фицджеральда, – это провал, потому что все знают, кто автор.

Алиса отшвырнула ручку, закричала:

– А-а-а! Как мне все это запомнить?! Может, мне еще надо знать, кто какую оперу написал?! Композиторы!.. Хрень, хрень, хрень! – И Энен посмотрела на нее с радостью, ведь Элиза Дулиттл должна была вопить и топать ногами, а чем больше игры, тем лучше.

– Хорошо. Есть один ход, – успокаивающим голосом сказала Энен. – Самое удобное для тебя – любить Вагнера. …Да, пожалуй, ты не признаешь никого, кроме Вагнера.

Алиса взяла ручку, приготовилась записывать.

– Это круто – любить Вагнера? Вагнер – самое крутое?

– Да, самое крутое – любить Вагнера. Выучишь названия опер, и дело в шляпе. Пиши: «Тангейзер», «Лоэнгрин», «Золото Рейна», «Тристан и Изольда», «Зигфрид», «Гибель богов», «Парсифаль», «Валькирия», «Нюрнбергские мейстерзингеры»…

– Нюрберг – что? Мейтер – что?.. Ну нет. Это мне не выговорить.

– «Мейстерзингеров» вычеркни. Нет ничего ху-же, чем запнуться… Для некоторых становятся испытанием даже простые слова, например, «экзистенциальный».

– Подумаешь, это как раз нетрудно! Экзистетенценцинальный. …А я вот что думаю – зачем мне вообще знать названия опер Вагнера?.. Я люблю Вагнера, и все.

– Тебе нужно знать оперы Вагнера, чтобы знать, какие оперы не Вагнера.

– Поняла… А то кто-нибудь скажет «я слушал “Три поросенка”», а я в ответ «да, мой любимый композитор – Вагнер». Это провал.

– Алиса! Нельзя говорить «мой любимый композитор – Вагнер»! Это наивно, простонародно, все равно что сказать «мой любимый поэт – Пушкин». Ты должна уметь произнести умную фразу. …Знаешь что? Мы будем называть такую фразу «пароль», ведь это твой пароль для того, чтобы войти в приличное общество… Я диктую пароль, ты выучиваешь.

– И дело в шляпе?

– Да. …Так, ты можешь сказать: «Я, как Оскар Уайльд, Вагнера предпочитаю всем…» Или: «Вагнер лишает меня дара речи…» Небрежным тоном, как будто ты потрясена и утомлена. …Хотя от Вагнера можно устать.

Алиса записала «Вагнер лишает меня дара речи», Энен удовлетворенно кивнула, все происходящее доставляло ей большое удовольствие.

– У меня вопрос: а если меня вдруг занесло на оперу и я подсмотрела в программке, что эту оперу написал не Вагнер. Что мне сказать в антракте?

– Молодец, соображаешь, – похвалила Энен. – …Ну, если тебя занесло, к примеру, на Верди… Пиши пароль: «Я, конечно, люблю хоры Верди, но в целом Верди звучит для меня слишком сладко». На место Верди можно подставить Моцарта, Пуччини, Россини.

Алиса записала: «Верди, Моцарт, Пуччини, Россини и др. для меня слишком сладко».

– Прямо так и сказать: «Слишком сладко»? Как вообще музыка может быть сладкой?.. А если мы будем долго сидеть в буфете и обсуждать оперу, что мне сказать?

– И музыка, и живопись может быть сладкой и даже приторной… Что тебе сказать в буфете?.. В буфете скажешь: «Я предпочитаю раннее барокко, к примеру, Пёрселла. Но, конечно, я имею в виду «Дидону и Энея», а не его инструментальную музыку».

Алиса мечтательно улыбнулась:

– И все обалдеют! Надо же, Пёр-селл… Ну что, с оперой все?

– Почти. Как мы поступим с Чайковским?.. А давай так… Пиши: «Я не любитель русской оперы… Не уверена, что Чайковскому вообще нужно было трогать Пушкина».

– Как трогать Пушкина? – хихикнула Алиса.

– Алиса! Пушкин – это святое.

Алиса записала: «Пушкин – святое», радостно подрыгала незагипсованной ногой, отбивая ритм по дивану «Я зна-ток о-пе-ры…» и вспомнила:

– Ой, есть же еще балет… А можно без балета?

Энен призадумалась. С оперой она расправилась мгновенно, ей не терпелось приступить к живописи и литературе, а тут еще балет…

– Можно, – разрешила Энен. – Пиши: «Я не по этой части» или «Я не друг балета», звучит, по-моему, крайне глупо, но все с пониманием кивают… Вот что я думаю: может быть, нам сразу же разобраться с музыкой?..

Алиса скорчила гримаску – спасите-помогите, можно без музыки? Энен скорчила гримаску – мне жаль, но без музыки никак.

И в этот момент раздался крик. Кричали на лестничной площадке.