Сказки PRO… - Антон Тарасов Страница 24

Костя возвращался в офис в приподнятом настроении, сил заметно прибавилось. И появилась тяга к жизни, необъяснимая и восхитительная, как сама жизнь. Косте хотелось каждую минуту проживать как последнюю, не тратить время на пустяки и сосредоточиться на главном. А этим главным была работа.

— Доброе утро, — довольно вальяжно начал он разговор с очередной фирмой из справочника. — Это компания «Запчастьпром»? Я представляю издательский дом «Прорыв» и у меня есть предложение по рекламе, от которого трудно отказаться. С кем я мог бы это обсудить?

В трубке послышалась суета — не наигранная, а вполне реальная. Вместо того чтобы перевести звонок по внутреннему коммутатору секретарша сорвалась со своего места и куда-то побежала, спотыкаясь и перед кем-то бесконечно извиняясь. Наконец сквозь звук прикрываемой ладонью трубки Костя различил: «Алла Сергеевна, это «Прорыв», они сами позвонили, это срочно».

— Слушаю, руководитель отдела маркетинга Алла.

— Издательский дом «Прорыв», Константин Сергеевич, менеджер по рекламе. Мы формируем новые номера наших изданий, есть возможность разместить рекламу оперативно и со скидкой, если размещаться сразу в нескольких журналах, — Костя приглушил голос. — Вас заинтересовало мое предложение?

— Заинтересовало, Константин Сергеевич, — кокетливо ответила Алла. — Вы умеете заинтересовать и как раз в нужный момент, когда мы провели совещание и выяснили, что по части рекламы у нас полный блэк аут.

— Что-что?

— Блэк аут, Константин Сергеевич, — вежливо произнесла Алла, и Костя почувствовал, что успех, а значит, и деньги, уже где-то близко. — Это такая ситуация, когда без вас нам совсем никак не обойтись. Так, сегодня пятница. Как думаете, успеем все сделать за сегодня?

— Почему же нет? Успеем, конечно, — ответил Костя, но тут же испугался, вдруг за день не получится переправить все документы и получить гарантийное письмо на оплату. — Вернее, надо подсуетиться. А как насчет денег? Как будете оплачивать?

Костя ощутил рядом с собой чье-то тяжелое и довольно зловонное дыхание: слева, заступив за стеклянную перегородку, стоял Павел Витальевич и, вытянув свою толстую, как у бегемота, шею, внимательно слушал. Махнув рукой перед самым носом Павла Витальевича, Костя заставил его отступить.

— Оплачивать будем оперативно, как только получим все реквизиты, прайс и медиаплан. Ой, секундочку, — Алла принялась рыться в каких-то бумагах, шелест которых через телефонную трубку отдаленно напоминал шорох занавеса в каком-нибудь средней руки театре. — Смотрю на наши макеты. Ваши издания нам смогут выделить по целой полосе? Мы не хотим, чтобы рядом с нами, с нашей рекламой на одной странице размещались конкуренты! Этого нельзя допустить, Константин Сергеевич!

«Не смешите меня, Алла, какие конкуренты? Тот болван, который резиновые гофры хотел натягивать на девушек в бикини?» — подумал про себя Костя, но озвучить подобное он не мог даже несмотря на потрясающее настроение и бодрость.

— Окей, Алла, я понял про полосы. Это не вопрос, выделим отдельную. У меня есть номер факса, все бумаги перешлю в течение получаса. И составлю договор и счет на оплату. По полосе в свежих номерах наших четырех журналах, считайте, уже за вами. Договорились?

— Договорились, — соблазнительно ответила Алла. — А чтобы мы не потеряли друг друга, ближе к концу дня я пришлю в ваш офис курьера со всеми бумагами и гарантийным письмом на оплату, если, конечно, оплата не пройдет раньше. Сейчас пну нашу бухгалтершу, старую клушу, чтобы поторапливалась, как только получит документы.

Косте стало бесконечно приятно, что ради него начальство совершенно посторонней организации не просто готово пошевелиться, а даже как следует встряхнуть планктон у себя в офисе. Необъяснимая штука — когда ругают одних менеджеров за нерасторопность и лень, другие редко когда вступаются. Их согревает мысль, что ругают не их, а кого-то другого, что выдает в планктоне отсутствие какой-либо внутренней организации, синергетических факторов, характерных для социальных групп. Планктон — он и в Африке планктон.

— Отлично, до связи! — сказал Костя и повесил трубку.

— Вы поглядите на него! Станиславский, да от тебя за километр разит шавермой! А так сопротивлялся вначале, не хотел идти. А теперь и обедает шавермой, и завтракает.

— Да, завтракаю, потому что другого завтрака, Павел Витальевич, у меня просто не было, — Костя ударил рукой по столу, но попал по телефонному справочнику.

Напротив названия фирмы, в которую звонил только что, Костя демонстративно, так, чтобы Павел Витальевич это видел, нарисовал огромных размеров крестик.

— Что, дело клеится?

— Понемножку, — Костя суетился, открывая на компьютере файлы с бланками документов и вписывая в них то, что было необходимо для их дальнейшего движения по бюрократическому механизму. — Спасибо за совет с шавермой.

И давай до обеда не будем друг друга отвлекать, работы полно.

— Ого! — удивился Павел Витальевич, возвращаясь за свой стол и открывая телефонный справочник. — У всех до обеда тишина, а у него работы полно!

Костя же носился, как заведенный. К принтеру, обратно за стол, в бухгалтерию, снова к принтеру. За несколько часов он успел обзвонить и подготовить документы сразу для нескольких фирм. Дело явно спорилось, сил не убавлялось, и пока сонный офисный планктон лишь разминал косточки, Костя успел не только наверстать упущенное, но и сделать двухнедельную норму по продаже рекламных площадей в журналах. Он улыбался сам себе — до того ему нравилась эта работа, череда производственных забот и чувство радости оттого, что получается все, за что бы он ни брался.

Неумолимо подходило время обеда. В первые дни работы Кости в издательском доме оно тянулось, и ничто не могло хотя бы немного ускорить его течение. А здесь — всего лишь порция шавермы.

— Идешь? — за перегородку с некоторой опаской перегнулся Павел Витальевич. — Мы обедать, да и тебе неплохо было бы проветриться. Иначе всех клиентов успеешь окучить за время обеда.

Из-за соседней перегородки послышался смех. Тезка Кости, Константин Александрович, поправлял галстук в силу своей дешевизны больше похожий на цветную тряпочку, подхихикивал и, решив, что с галстуком поделать он что-либо не в состоянии, просто снял его, распустив узел.

— Ага, без зарплаты нас оставит, голодранцами помоечными, только шавермой и будем питаться, — голосом евнуха пропищал Константин Александрович и пулей выбежал в коридор, а затем и на лестницу, желая, очевидно, опередить коллег в очереди к заветному ларьку.

«Не представляю, как бы я отреагировал, если бы такой менеджер с таким голосом позвонил мне и начал бы втирать про какую-то рекламу, — подумал Костя, которому голос Константина Александровича до этого разговора казался ниже и приятнее, очевидно, благодаря спасительной перегородке. — Хоть бы фильтровали как-то народ при приеме на работу».

Когда перед взором Кости и Павла Витальевича появились вывески «Шаверма» и «Лучшая шаверма в городе», то у ларька с первой уже стояла огромная очередь, а шавермеры из второго ларька стояли и смотрели на все это, эмоционально перекрикивая друг друга на каком-то непонятном языке.