Земля имеет форму чемодана - Владимир Орлов Страница 24

Поворчав, ему определили место и ёмкости для мытья и чистки опят (те, выросшие в траве, в сложной чистке и не нуждались), а потом и предоставили конфорку для сковороды средних размеров. За жаревом грибов его и отыскала горничная Дуняша.

— Ну, как прогулялись, Евгений Макарович? — поинтересовалась Дуняша. — Вижу, вы с добычами…

Грибы были пожарены и опробованы.

— Хороши!

— Хороши! — согласился Куропёлкин. — И ручаюсь. Никаких неприятностей они вам не доставят.

— Ощутим часа через четыре, — сказала Дуняша.

Из чада кухни вышли в теплынь двора.

— Прогулялся я удачно, — сказал Куропёлкин. — Вы ведь это хотели узнать, уважаемая Дуняша? И ноги размял, и руки, и на солнышке погрелся, и грибов набрал, и водицы напился вовсе не из лужи. Теперь возвращаю вам пакет вместе с соломенной шляпой. Посох же оставлю себе на память… С вашего позволения.

— Значит, водицы вы напились вовсе не из лужи… — будто бы в раздумье произнесла Дуняша.

— Нет, не из лужи… — подтвердил Куропёлкин.

Дуняша молчала, смотрела под ноги, возле них в рабочих путешествиях передвигались рыжие муравьи.

— Кипятком, что ли, их залить? — озаботилась Дуняша. — Уж больно они ехидно-кусачие…

И тут же спросила:

— Евгений Макарович, вы видели его?

— Видел…

— И разговаривали?

— И разговаривал, — кивнул Куропёлкин.

— Ну, и как он там? — будто бы невзначай, попусту, будто бы и не нуждаясь в ответе поинтересовалась Дуняша. Сама же смутилась, глазами принялась отыскивать нечто невидимое в небесах.

А Куропёлкин растерялся. Снова привиделся ему Сергей Ильич Бавыкин. На вид — не сапожник даже, а скажем — конторщик, не из самых важных, меленький в толпе, в толкотне её, скорее всего, беспомощный, но и никого не раздражающий, если задавят, то не со зла, а женщины такого, пусть и пепельно-невзрачного мужичка, но с глазами мечтателя, ещё и пожалеют. И в то же время он, Сергей Ильич, в своих самоощущениях и в проявлениях их, посчитал Куропёлкин, — Титан, один из управителей Планеты, неважно какой она формы — шара или чемодана, куда до него капитану «Наутилуса»! Но каких слов ждёт о нём теперь Дуняша? И какие соображения стоит высказывать теперь ему, Куропёлкину?

— Да вроде бы с ним всё нормально… — осторожно произнёс Куропёлкин.

— А он… — робко начала Дуняша.

— Как я понял, — сказал Куропёлкин, — он относится к некоей горничной с симпатией. Попросил меня поспешать, чтобы моя задержка не сказалась на её благополучии. Вот и посохом снабдил…

— Бедняга, — вздохнула Дуняша.

— Отчего же — бедняга, — сказал Куропёлкин, на всякий случай, — по-моему, он не считает себя беднягой.

— Вам о многом неизвестно, — сказала Дуняша.

— Очень о многом, — согласился Куропёлкин. — Истинно так. Но может, оно и к лучшему…

Сам же подумал: «Каково было бы узнать титану и властелину Сергею Ильичу Бавыкину, выпускнику МИИТа, что никакой пробоины в чемодане не случилось, а он, бывший муж госпожи Звонковой, сидит в своей пещере при колодце наблюдателем за сбросами мусора и использованных Шахерезадов? Хотя, не исключено, что он догадывается об этом и отвлекает себя от разочарований судьбы починкой обуви?»

И Куропёлкину стало жалко Бавыкина.

Ему бы себя пожалеть.