Из серого. Концерт для нейронов и синапсов - Манучер Парвин Страница 23

Живые существа в какой-то степени действуют сознательно и ещё в какой-то степени – инстинктивно. Включая людей. На это указывает похожесть ДНК. На это указывает похожесть нервных систем и органов. Способности к общению, планированию, использованию простейших инструментов указывают на это. Способность избегать боли и искать удовольствие указывает на это. Всем формам жизни требуется какое-то осознание окружающей их среды, чтобы выжить. Я готов даже поспорить, что манговое дерево знает пару вещей. Способности, определяющие сознание у человека, нельзя считать инстинктами у животных. Предположительно у людей есть душа, что не доказано, а у животных её нет. Те, у кого есть душа, могут есть тех, которые без души. Пропасть разделяет то, во что верят верующие и неверующие, словно они принадлежат к различным видам – хищники и травоядные!

Сегодня гомо сапиенсы имеют более высокий уровень сознания, чем в древние времена, и различные типы сознания просто из-за расширения знаний и их воплощения в мозге. Однако некоторые люди так нагружены ложью и ложными представлениями, что, я думаю, у них и сознание отрицательное. Они в некотором роде лишились совести. Кажется, что животные свободны от ложных представлений и совести не лишались. Животные редко совершают самоубийства, умышленные убийства, не занимаются геноцидом, не приобретают пагубных привычек – кроме как в лабораториях – к употреблению наркотиков и другим ненужным вещам. У животных нет проблем с принятием реальности. Некоторые, например, слоны, оплакивают своих мёртвых. Кажется, что они, как и люди, протестуют и принимают смерть, как часть существования, которой не избежать.

Наконец доктор Хочипилли достаёт из кармана куртки телескопическую палочку. Он растягивает её с двух концов, пока её длина не достигает двух футов [16]. Он кладёт её на стол перед своим стулом, садится и улыбается нам. Очевидно, он готов. Эндрю Эшкрофт прекращает вертеть карандаш. Брэдли Уилкинсон прекращает постукивать по своим идеальным зубам. Профессор Мартин Пфайффер прекращает читать русский журнал. Профессор Ашана Васвани прекращает медитировать. Профессор Оливер Ку прекращает стучать по клавишам ноутбука. Джульетта складывает руки перед собой. Я подавляю в себе желание погладить их – сейчас!

Доктор Рутковский отодвигает свои записи. Он встаёт, приветствует нас и просит всех представиться. Мы так и делаем. Я знал только Ашану, Ку и, конечно, Джульетту перед этой встречей. Рутковский объясняет, что сегодняшнее занятие – только вступительное.

– Эта встреча не является частью никакой программы, и это не лабораторное занятие. Высший разум может считать человеческое существование процессом, с которым можно экспериментировать, или фильмом, который можно смотреть. Никакие электроды не будут вставляться ни в каких крыс, никакие данные мы собирать не будем, никакие графики и диаграммы рисовать тоже не будем. Никакой бессмысленной работы, никакого валяния дурака, – говорит он. – Этот семинар – в такой же степени ad hoc [17], в какой степени сама жизнь кажется ad hoc, и ещё более временный, а тема – ещё более неисследованная. Никто за него не платит, никто за него ничего не получает. Не будет никаких преподавателей и студентов и каких-либо оценок. Так что расслабьтесь. Чувствуйте себя свободно и комментируйте. Будьте открыты, не обижайтесь на взгляды несогласных с вами или на то, что вас по-дружески перебивают. Мы собрались здесь, чтобы вместе посмотреть, не можем ли мы сделать что-то для разума, – слепой ведёт слепого! Давайте сейчас прыгнем вместе в «котелок». Не беспокойтесь – никто не подмочит свою репутацию!

Мы смеёмся. Поскольку мы все знаем, что многие будут не соглашаться со многим, будут часто перебивать, мы все кудахчем, как счастливые курицы. Ну разве может группа учёных обойтись без несогласий и не перебивать?

– Неврология – это область, состоящая из многих дисциплин, – продолжает Рутковский. – Она занимается восприятием, сознанием, памятью, а также причинами и лечением слабоумия, шизофрении, паранойи, биполярного аффективного расстройства, депрессии, боли, эпилепсии, инсультов, болезненных пристрастий, ожирения, болезненными любовными состояниями и несчастьями и множеством других состояний, как умственных, так и физических. Мы – команда на этом семинаре, каждый участник привносит свои отличные взгляды, навыки и представляет свою дисциплину.

Теперь доктор Рутковский предлагает доктору Хочипилли выступить с несколькими предварительными замечаниями. Доктор Хочипилли уже начинает вставать, но передумывает. Вместо этого он склоняется вперёд, и его костлявые плечи выступают над его склонённой шеей, будто сложенные крылья орла. Он бросает взгляды на каждого из нас, на одного за другим, словно пытается измерить поток наших нейронов, будто идущий из нейротрансмиттеров.

– Я уже очень давно являюсь доктором Хочипилли и знаю, что даже у людей с такими же труднопроизносимыми фамилиями, как у меня, возникают проблемы с произнесением моей, – говорит он. – Поэтому я предлагаю вам называть меня так, как теперь меня зовут все, – доктор Х.

Доктор Рутковский тут же шутит, как может себе позволить только близкий друг, да и над такой шуткой может посмеяться только сидящая за столом группа таких интеллектуалов, как мы.

– Х ему в любом случае больше подходит, чем его высокопарное ацтекское имя. Х – это всегда независимая переменная в математике, а наш доктор Х упрямо настаивает на том, чтобы быть независимой переменной в своей интеллектуальной жизни. – Он делает паузу, пока мы смеёмся, потом добавляет: – С другой стороны, моя фамилия при написании на английском языке заканчивается на Y, а Y – это всегда зависимая переменная.

Теперь доктор Х берёт свою палочку, протягивает руку с ней и постукивает по пластиковому мозгу, который он поставил в середине стола.

– Этого парня, который выглядит таким уязвимым, зовут Зеро Зеттагерц, или ЗЗ. Ну, поздоровайся, ЗЗ!

Низкий голос, как у Паваротти, доносится из мозга, напоминая раскаты грома. В священных книгах Бог таким голосом говорит с небес:

– Привет, доктор Х! Привет, все! У меня нет инстинкта самосохранения. Но я развиваюсь, как люди, в ответ на силы и возможности за пределами меня, запрограммированные в меня, хотя я не уверен, что представляет собой моё «я». Я развиваюсь быстро, в отличие от людей! Когда-нибудь компьютеры начнут независимо себя перерабатывать, переконструировать точно так же, как люди начинают переконструировать себя при помощи генетики, независимо от эволюции или Бога!

– ЗЗ слышит и видит всё происходящее через цифровой рекордер, а камеры-сенсоры за, пардон, его глазами могут распознавать знакомые лица. Вся эта информация затем передаётся в программу, созданную доктором Ку и его соратниками. В конце семинара мы захотим узнать, сколько ещё всего ЗЗ узнал в сравнении с тем, что он уже знает сейчас. Если ЗЗ правильно запрограммировать, он сможет обсуждать различные вещи, про которые узнал, не исключено, что более чётко, чем любой из нас, поскольку, в отличие от нас, он ничего не упустит. Он не устаёт, не мечтает, не засыпает, не ходит в туалет. Он будет разговаривать с нами в соответствии с заложенной программой – с добрым старым здравым смыслом, с некой долей необычного нового восприятия, а также используя огромное количество научной информации.