Создатель ангелов - Стефан Брейс Страница 22

Большинство жителей Вольфхайма, у которых были маленькие дети, с пониманием отнеслись к чрезвычайным мерам, предпринятым доктором Хоппе на следующее утро после дня рождения его сыновей. Пожилые жители деревни, пусть и в расплывчатых выражениях, ссылались на смерть отца доктора и говорили, что несчастье с его собственным сыном наконец предоставило ему предлог окончательно замести все следы. Но какова бы ни была истинная причина, все были единодушны в том, что решение доктора может принести еще больше бед и несчастий. О том, что предшествовало этому решению, существуют многочисленные свидетельства, которые, будучи связаны воедино, образовывают, подобно лоскутному одеялу, цельный рассказ.

Борис Круазе, которого из-за вывихнутой лодыжки привезли на машине, оказался в тот день, 29 сентября 1988 года, первым гостем на празднике. Он принадлежал к числу пяти счастливчиков, которые за несколько дней до этого, к своему величайшему удивлению, обнаружили в почтовых ящиках приглашения от братьев Хоппе. Шестилетний Олаф Звесте с Кирхштрассе и его ровесник и сосед Рейнхарт Шонбродт тоже были в списке гостей, как и пятилетние братья-близнецы Мишель и Марсель Морне, с видимой гордостью показывавшие свое приглашение завсегдатаям кафе «Терминус». По неумело выведенным печатным буквам можно было понять, что приглашение было написано собственноручно кем-то из виновников торжества.

Фрау Манхаут отвела Бориса в кухню, где трое сыновей доктора Хоппе в коронах из золотой бумаги сидели и читали книжки, которые им из-за прихода гостя пришлось закрыть и спрятать. Это они сделали с явной неохотой.

— Вот такие толстые книжки, — рассказывал потом Борис, показывая большим и указательным пальцами расстояние сантиметров в пять. И так как он сам только начал учиться читать, то не мог сказать название книги, но на обложке заметил воздушный шар.

Рейнхарт и Олаф прибыли вместе и пожали именинникам руки. Рейнхарту бросилось в глаза, что у всех троих были на руках коричневые пятна.

— Это веснушки. Как у самого господина доктора, — объяснила ему его мать.

Само рукопожатие было очень слабым.

Жителям деревни, которые хотели узнать побольше подробностей о внешности тройни, впоследствии не удалось услышать больше того, что они и так уже знали.

— Они маленькие и худенькие. Ветром сдует.

— У них лица такие белые, как у клоунов.

— А глаза — как у лягушки.

— А рты — кривые.

Как только пришли Мишель и Марсель Морне, появился и доктор Хоппе. Дети впервые видели его без халата, и на шее у него висел не стетоскоп, а фотоаппарат «полароид», для которого фрау Манхаут накануне купила в магазинчике еще три новые кассеты.

Потом именинники распаковывали подарки, а их отец беспрерывно фотографировал. Борис подарил игру в гуськи, Олаф — набор костяшек для домино, а Мишель и Марсель — альбомы для раскрашивания, которые братья отложили в сторону, не проявив к ним никакого интереса. Рейнхарт, чей отец был дальнобойщиком, принес для каждого из именинников по матрешке, деревянной куколке, внутри которой сидят еще несколько, одна в другой.

— Это папа привез из России, — сказал он, когда они начали разворачивать подарок.

Братья очень заинтересовались матрешками.

— Из Москвы? — спросил один из них. — Или из Ленинграда?

— Нет, из России, — повторил Рейнхарт.

После подарков наступило время торта, который фрау Манхаут испекла сама. Она внесла его, напевая песенку, и все дети стали петь вместе с ней. В торт были воткнуты двенадцать горящих свечей.

— Для каждого новорожденного — по четыре свечи, — сказала она. — Их надо задуть на одном дыхании.

Михаил, Гавриил и Рафаил встали и взялись за руки. Другие дети досчитали до трех, и именинники стали дуть. Но больше половины свечей остались гореть.