Искусство путешествовать - Ален де Боттон Страница 22

2

Летом 1799 года двадцатидевятилетний немец, которого звали Александр фон Гумбольдт, отплыл из испанского порта Ла-Корунья в дальнее путешествие: он направлялся в длительную экспедицию, целью которой было изучение малоисследованных территорий Южноамериканского континента.

«Сколько я себя помню, мне всегда страшно хотелось побывать в тех местах, где еще почти не ступала нога европейца, — писал он затем в своих воспоминаниях. — Я часами рассматривал географические карты и штудировал дневники великих путешественников. Моим восторгам не было предела, а желание отправиться в дальний путь становилось просто непреодолимым». Этот молодой немец сделал все для того, чтобы желанные путешествия принесли максимально возможную пользу науке. Сам он отличался завидным здоровьем и силой, а помимо отличной физической формы, мог похвастаться и немалыми познаниями в биологии, геологии, химии, физике, а также в истории. Еще в годы учебы в Геттингенском университете он подружился с Георгом Форстером — известным ученым-натуралистом, сопровождавшим капитана Кука в его втором путешествии. Специализировался молодой Гумбольдт на системах классификации животных и растений. Едва окончив университет, начинающий ученый стал искать способ уехать в дальние неизведанные края. План экспедиции в Египет и Мекку рухнул в последний момент, но вот в 1799 году Гумбольдту улыбнулась удача: его удостоил аудиенции Карлос IV, король Испании. Молодому ученому удалось убедить монарха выделить необходимые средства и отправить его в исследовательскую экспедицию в Южную Америку.

Путешествие Гумбольдта затянулось на пять лет. Вернувшись, он обосновался в Париже и в течение последующих двух десятилетий составлял научный отчет по материалам, собранным за время экспедиции. Им был написан тридцатитомный труд, в итоге озаглавленный как «Путешествие в экваториальные районы Нового континента». Объем произведения как нельзя лучше отражал количество и глубину произведенных Гумбольдтом исследований. Перечисляя его заслуги, Ральф Эмерсон позднее писал: «Гумбольдт был одним из чудес света — таким, как Аристотель, Юлий Цезарь или же прозванный „изумительным“ Джеймс Криптон, — одним из тех людей, которые иногда появляются среди нас, словно для того, чтобы продемонстрировать всем подлинные возможности человеческого разума, его истинную мощь и разносторонность. Он был одним из тех, кого называют универсально развитыми и образованными людьми».

Во времена Гумбольдта Южная Америка все еще оставалась для европейцев во многом неизведанной землей. Веспуччи и Бугенвиль побывали в основном в прибрежных районах континента. Кондамин и Бугер исследовали бассейн Амазонки и перуанские горы, но точных карт этих и других территорий все еще не существовало, а информация о флоре, фауне и геологических особенностях ландшафтов была скупой и далеко не полной. Мало было известно и об образе жизни населявших эти края индейцев. Гумбольдт коренным образом изменил ситуацию. Он преодолел пятнадцать тысяч километров как вдоль побережья, так и далеко в глубине континента. За это время ученый собрал коллекцию из тысячи шестисот различных растений и впервые описал более шестисот новых видов. Карта Южной Америки была им основательно подкорректирована, причем основывался Гумбольдт в этой работе на показаниях точных хронометров и секстанов. Он исследовал земной магнетизм и впервые вывел закономерность изменения величины магнитного склонения: чем дальше наблюдатель находится от полюсов, тем слабее интенсивность магнитного поля. Он впервые дал описания каучукового и хинного деревьев и зафиксировал необычные свойства этих растений. Он нанес на карту реки и протоки, связывающие водные системы Рио-Негро и Ориноко. Он измерял давление на разных высотах и исследовал взаимосвязь высоты над уровнем моря и типа растительного покрова. Он изучал обряды и ритуалы племен, населявших бассейн Амазонки, и постигал закономерности связи между ландшафтом, природной средой обитания и особенностями культурных традиций местных жителей. Он сравнивал соленость воды в Тихом и Атлантическом океанах и заложил основы теории морских течений, обосновав тезис о большей зависимости температуры моря от скорости и направления переноса водных масс, чем от широты, на которой находится точка наблюдения.

Эдвард Эндер. Александр фон Гумбольдт и Эме Бонплан в джунглях Амазонки, ок. 1850 г.

Один из первых биографов Гумбольдта, Ф. А. Шварценберг, дал к своей книге, посвященной замечательному исследователю, подзаголовок: «Что можно успеть сделать за одну человеческую жизнь». В биографии кратко перечисляются основные сферы чрезвычайно широких научных интересов Гумбольдта: 1) знания о разных землях и их обитателях; 2) постижение фундаментальных законов природы, определяющих мироустройство, условия существования как человека, так и животных и растений, вырабатывающих закономерности нахождения в земных недрах тех или иных минералов; 3) обнаружение и изучение новых форм жизни; 4) изучение малоисследованных территорий и их полезных ресурсов; 5) знакомство с неизвестными племенами и народами и изучение их образа жизни, обычаев, языка, исторического наследия и культуры.

Как же редко и сколь немногим удается сделать столько, сколько действительно можно успеть совершить за человеческую жизнь!

3

Именно гостиничная горничная — и только она целиком и полностью ответственна за то, что я, в конце концов, сподобился совершить исследовательскую вылазку на мадридские улицы. Трижды она вламывалась ко мне в номер, волоча за собой швабру и тележку с моющими средствами и приспособлениями для уборки, и трижды устраивала самодеятельное театральное представление: увидев человека на кровати под одеялом, она с преувеличенным испугом взвизгивала, а затем заявляла: «Ой, здрассте! Ну, это… извините». После этого горничная с шумом выкатывала свое хозяйство обратно в коридор, не забыв, разумеется, напоследок посильнее и погромче «задеть» шваброй дверь номера. Видеть это зрелище в четвертый раз у меня не было ни малейшего желания, и я заставил себя встать, одеться, заказать горячий шоколад с булочками в гостиничном баре и даже выйти на улицу, чтобы совершить вынужденную прогулку по той части города, которую мои путеводители почтительно называли Старым Мадридом:

«В 1561 году Филипп II выбрал Мадрид на роль столицы своего королевства. В те времена это был всего-навсего маленький кастильский городок с населением, едва превышавшим 20 тысяч человек. В последующие годы Мадриду было суждено стать нервным центром могущественной империи. Вокруг старинной мавританской крепости одна за другой появились узкие улочки с плотно стоящими друг к другу домами и средневековыми церквями. Сама крепость со временем была снесена, и на ее месте сначала возвели готический дворец, а затем — Паласио Реаль, королевский дворец Бурбонов, который украшает центральную площадь города в наши дни. В XVI веке — в период правления династии Габсбургов — город неофициально называют „Австрийским Мадридом“. К этому времени он уже застроен богатыми монастырями, соборами и роскошными дворцами. В XVII веке обретает знакомый нам облик главная площадь города — Пласа Майор, а Пуэрта-дель-Соль получает статус духовного и географического сердца Испании».