Есть, молиться, любить - Элизабет Гилберт Страница 21

Я учу примерно двадцать новых слов в день. Учусь постоянно —гуляя по городу, проглядываю свои карточки со словами и натыкаюсь на прохожих.Откуда в моей голове место для всех этих слов? Вот хорошо, если бы мозг решилстереть старые негативные мысли и грустные воспоминания, а на их местопоместить новенькие итальянские слова!

Я тружусь над своим итальянским, а втайне все равно надеюсь,что однажды он вдруг откроется мне — безграничный и совершенный. Однажды яоткрою рот и как по волшебству бегло заговорю по-итальянски. Тогда я станунастоящей итальянкой, а не американкой до мозга костей, которой до сих поринстинктивно хочется крикнуть «Поло!», когда кто-то зовет через улицу своегоприятеля Марко. Мне так хочется, чтобы итальянский просто взял и поселился вомне, но слишком уж много в этом языке загвоздок Почему, к примеру, «дерево» и«отель» по-итальянски так похожи (albero и albergo)? Из-за этой схожести япостоянно смущаю людей, говоря, что на нашей ферме мы выращивали гостиницы —вместо более точного и куда менее сюрреалистичного «мы выращивали деревья».Есть и слова с двойным и даже тройным значением. Скажем, tasso. Процент, барсукили тис — в зависимости от контекста. Но больше всего меня расстраивает, когданатыкаешься на откровенно некрасивые итальянские слова — как ни печально,бывают и такие. Вы уж извините, но я не для того тащилась аж в саму Италию,чтобы зубрить произношение словечек типа скермо (ширма).

Но в целом тащиться сюда все же стоило. Ведь по большейчасти итальянский — чистое удовольствие. Нам с Джованни очень нравится учитьдруг друга выражениям на итальянском и английском. На днях разговор зашел офразах, которые люди говорят друг другу в утешение. Я объяснила Джованни, чтона английском мы иногда говорим: «И я там был». Он сперва не понял — я был где?Но я пояснила, что глубокая печаль порой напоминает определенное место,становится координатой на карте времени. Заблудившись в дебрях уныния, иногда ипредставить не можешь, что когда-нибудь выберешься отсюда и окажешься в болееприятном месте. Но если кто-то говорит, что когда-то «был там», а теперь вотвыбрался, это вселяет надежду.

— Так значит, грусть — это место? — спросилДжованни.

— Иногда люди живут там годами, — отвечала я.

Джованни в свою очередь сказал, что сопереживающие итальянцыговорят: «L'bo provato sulla mia pelle», что означает «я вынес это на своейшкуре». То есть — и я тоже обжигался, и у меня остались шрамы, я точно знаю,что ты чувствуешь.

До сих пор самое любимое слово, выученное мноюпо-итальянски, — это очень простое и распространенное attraversiamo.

Оно обозначает «давай перейдем улицу». Друзья говорят этослово сплошь и рядом, когда идут по тротуару и вдруг решают перейти на другуюсторону. Это такое слово для пешеходов. В нем нет ничего особенного. Но мнепочему-то оно прямо-таки в душу запало. Когда Джованни впервые его произнес —мы тогда шли мимо Колизея, — я вдруг услышала это прекрасное слово изамерла как вкопанная, а потом спросила:

— Что это значит? Что ты сейчас сказал?

— Attraversiamo.

Джованни никак не мог понять, чем мне оно так приглянулось.Давай перейдем улицу? Но моему слуху оно казалось идеальным сочетаниемитальянских звуков. Меланхоличное «аh» в начале, переливчатая трель, мягкое «s»и тягучая завершающая каденция «ии-аа-мо». Обожаю это слово. И не устаю егоповторять. Использую любой предлог, чтобы его произнести. Софи уже с умасходит. Давай перейдем улицу! Давай перейдем улицу! Я постоянно таскаю еетуда-сюда через улицы с римскими водилами-камикадзе. В один прекрасный день этослово может стоить нам жизни.

А вот любимое английское слово Джованни — «полудурок». ЛукеСпагетти нравится «капитуляция».