Розовый террор - Надежда Нелидова Страница 20

И всё равно мадам Мари, видя очередной запудренный синяк под Лориным глазом, каждый раз пожимала толстыми плечами и произносила нараспев в нос: «O! Mauvais ton!» (Моветон, дурной вкус). Лора вздыхая вынимала из сумочки огромные дымчатые очки.

На днях подруга Люся лишилась места и была этим просто убита. Рыдала на плече Лоры, опрокидывала одну за другой крошечные рюмочки коньяка, сосала прозрачные лимонные кружочки. «А у тебя с ним что-нибудь… было?» – осторожно выспрашивала Лора. «Какое там. По-моему, у него уже давно всё атрофировалось. Сухарь, за работой людей не видит. Это какая же стерва меня подсидела?»

Стерва вздыхала. Не далее чем на прошлой неделе с сумкой, полной косметики, она (спасибо Люсе) преодолела строгий пропускной пункт, прочесала для вида три-четыре кабинета. Дождалась, когда подруга ушла на обед, прошмыгнула в кабинет Ответственного Работника. Почему бы тому не порадовать любимую женушку тюбиком с кислородным кремом или пробником французских духов?

Тот оторвался от бумаг: «Что за безобразие, кто пропустил?!» Перед его столом стояла девушка в продуманно, слегка расстегнутой (жарко) блузе, с растрепанными, влажными смолянистыми колечками волос, с полуоткрытым, хватающим воздух ротиком: столько этажей одолела.

Ответственный работник почувствовал в кабинете дуновение горьковато-свежего майского ветерка. Даже на кондиционер бросил взгляд – выключен, окно – закрыто. Дальше… Дальше спасибо мадам Мари и отлично подвешенному язычку: через пять минут шеф хохотал, уронив голову на стол, а Лора вроде бы даже обиженно, наивно таращила глазки… Через неделю шеф уронил голову на обнаженную лорину грудь и забылся, сморенный сном: не мудрено после высочайшего пилотажа, который Лора только что с блеском продемонстрировала.

А она чувствовала привычное разочарование: как будто готовилась преодолеть Эверест, а в очередной раз перешагнула детскую горку. Права мадам Мари: будь мужчина хоть нефтяной магнат, у которого на счетах – бюджет третьего мира, хоть изобретатель машины времени, нобелевский лауреат, но он – мужик, животное, простейшее…

От первого встречного смазливого личика и юного упругого тела сразу пускает слюни. Безропотно дает накинуть на себя веревочку и доверчиво цокает копытцами, куда бы его ни повели. Хорошенько зарубите на носу, говорила мадам Мари: любая самая слабенькая женщина, с умом в фасолевое зернышко, умнее и сильнее самого умного сильного мужчины. Всегда. Везде. Так было, есть и будет, и всемирная история тому подтверждение.

– Откуда у тебя новый синяк? – ответственный работник осторожно целовал лиловую припухлость на Лорином лице. – В прошлый раз говорила, Люся подкараулила и в глаз дала. Снова её работа? Не может простить, что я её уволил?

Лора тянула через соломинку коктейль. Ответила беззаботно и невнятно:

– Не-а. Ночью шла в туалет, о холодильник ударилась.

– Не хочешь говорить. А напрасно – я бы быстро с твоим обидчиком разобрался. Ну и носи дальше свои очки – они тебе не идут.

Лора допила коктейль, стала не спеша одеваться. Ответственный работник потянулся к брошенному на пол пиджаку, вынул пачечку крупных купюр. Только однажды она приняла у него дорогой подарок: бриллиантовый перстень. Сама на него и развела. («Котик, представь, как я медленно вожу рукой по твоей мощной волосатой груди. И на пальце у меня кольцо с камнем. И этот камень цепляется за твои волоски, щекочет. М-м…Это так возбуждает»). Разумеется, к следующему свиданию чаровнице было куплено самое дорогое кольцо.

Когда в другой раз он завел разговор о французских духах или, на выбор, платье от кутюр, Лора закрыла его рот прохладной ручкой:

– Рыбка, до каких пор мы будем встречаться в наемных квартирах? Во-первых, я брезгую тут ко всему прикасаться. Во-вторых, здесь вполне может скрываться камера. Потом тебя будут шантажировать, подбрасывать диск, сколько угодно таких случаев. В-третьих, я хочу свить наше с тобой уютное гнездышко. В-четвертых, ты решишь мою острейшую жилищную проблему. У меня имеется на примете опрятная квартирка в центре.

Он засмеялся:

– Умница моя. Сколько?

Лора спокойно назвала сумму. Он присвистнул, но… Ему было сорок девять, и у него впервые в жизни появилась такая девушка. Девушка – наркотик. Но от наркотика умирают, а Лора питала его тело живительными соками, возрождала к жизни, вдыхала силу и неуемную молодость.

Уже одетая, Лора прицокала к постели, нагнулась, поцеловала в губы. Он задохнулся, повлек ее к себе. «Какой ненасытный мой зайка. Хватит на сегодня». Покачиваясь, зацокала к двери. Вся – как сжатая тугая пружинка, готовая вот-вот выстрелить. Боже, какая у нее была походка… Словно она не то что родилась, а уже была зачата в туфельках на шпильках. Какое тело…

С тоской вспомнил жену. У неё не было тела. Со всех сторон его обросли, окутали десятки килограмм бесформенного, расползшегося, сплющившегося в тяжелые складки жира, которые перекатывались студенистыми валиками. Захочешь обнять – тела не прочувствуешь, не доберешься до него. И с каждым годом искать тело в жене становилось все более бессмысленным и омерзительным занятием.

Немолодой, седовласый, ответственный работник рыдал, как мальчишка. На коленях целовал и обнимал Лорины ноги. И ещё много лет спустя, при воспоминании об этом, он стонал от мучительного стыда: так опуститься перед девчонкой, пустышкой. Любая другая за счастье бы почла, да что она о себе возомнила? Шустра, неистощима на выдумки в постели – так таких нынче в базарный день пучок за пятачок. Только свистни.

Полчаса назад он ворвался в «гнездышко» с чемоданом и охапкой влажных роз, возбужденный, с растерянным, несчастным и одновременно счастливым лицом.

– Выходи за меня замуж! Со старым покончено: жена всё узнала. Придется повоевать за развод, но мы с тобой будем вместе – это главное. Дети пока на её стороне, но со временем, уверен, поймут меня. Да у детей уже и свои семьи. Главное – мы вместе! Хватит встречаться урывками, воровски.

Дрожа от нетерпения, он раздевал её, одновременно расписывая в красках, в каких самых экзотических местах Земного Шара проведут медовый месяц, как будут кутить и сорить деньгами. А Лора будто во сне, в оцепенении всё отстранялась от его рук. Застегивала то, что он расстегнул, натягивала то, что успел снять. Наконец, она сухо сказала, что такой поворот событий совершенно не входит в её планы. Так и сказала: «поворот событий» и «планы». И что их супружество абсолютно невозможно.

И даже, как-то вдруг сразу потеряв к нему интерес, вяло сказала: «Прекратите же истерику». Он ничего не понял, но сразу протрезвел, подобрался. Умылся в ванной, провел мокрой ладонью по волосам. Очистил серые от стояния на полу брюки на коленках. Подхватил так и не распакованный чемодан. На пороге, не глядя на нее, сухо сказал: «Надеюсь, вы понимаете, что далее работать вместе нам невозможно?» Лора безразлично кивнула.

После его ухода она покидала в спортивную сумку халатик, тапки, мелкие женские вещицы – в сущности, немного их здесь было. На пороге задержалась. В последний раз окинула взглядом квартиру – это действительно было прелестное гнездышко. Выгодно продать его не составит труда: центр, престижный зеленый район, элитный дом. Завтра с утра надо будет позвонить знакомому риэлтеру. Он уже удачно сбыл три (по числу начальников) предыдущих Лориных гнездышка, это было четвертое.