Последний патрон (сборник) - Алексей Котов Страница 20

Визирь не успел ответить. В рыцарском лагере вдруг раздались дикие вопли и в воздухе замелькали боевые стяги. Их хаотичное движение было направленно не столько вправо-влево, сколько вверх-вниз.

— Кажется, захватчики дерутся, Ваше Величество! — воскликнул визирь. — Кодекс чести запрещает рыцарям применять боевое оружие против своих, и эти пьяные идиоты дерутся флагами!..

Заходящее солнце сильно мешало шаху и визирю рассмотреть все подробности драки в лагере. Тем не менее, и тот и другой увидели, что драка росла и вскоре в ход пошли оглобли от сломанных обозных телег и дрынье от разбитых лестниц.

Еще через пару минут рыцари принялись разбирать на колья пару штурмовых башен. Фронт «синие против красных» протянулся вдоль всего лагеря — почти точно по центру.

— Ваше Величество!.. — снова воскликнул визирь.

Его глаза загорелись боевым азартом.

Шах все понял.

— Подготовить тяжелую конницу, — отдал приказ Махмуд. — Ударить в центр и разогнать эту пьяную толпу!

Подготовка к атаке отняла не больше получаса. Шах Махмуд не отрывал жадного взгляда от рыцарского лагеря. Потасовка внутри него не утихала. Она только росла, поскольку в бой вступали оруженосцы, монахи и даже заезжие торговцы.

Внизу скрипнули тяжелые, плохо смазанные ворота и в сторону лагеря захватчиков с улюлюканьем помчались три тысячи закованных в броню всадников.

— Ваше Величество, я заранее поздравляю вас с победой! — громко сказал визирь.

Он низко поклонился.

— Да подожди ты!.. — отмахнулся Махмуд.

Впрочем, близкий успех уже кружил голову и шаху. Он азартно потер ладошки.

— Совсем немножко подожди, Усмани! — шах подмигнул. — Понял, да?..

Тяжелая арабская конница врезалась в центр рыцарского лагеря. Всадники азартно размахивали клинками и копьями, но на них вдруг обрушился целый ураган ударов длинных оглобель и кольев.

— Мочи и этих, ребята!!.. — взвыли «синие» рыцари справа.

— Круши, братва!.. — орали «красные» слева. — Бей их!..

У шаха опустились руки… Он вдруг увидел, как бессильны сабли перед мощными и длинными оглоблями. Если от удара сабли могли защитить доспехи, то удар дубины попросту глушил всадника или его коня. Древки боевых рыцарских стягов, опущенные к земле, тормозили на полном скаку коней, а брошенные пустые бочки сначала били по головам конников, а потом падали на землю и вносили еще большую сумятицу в конный строй.

В рыцарском лагере снова повторился вопль:

— Мочи их, братва!!..

«Да при чем тут вода-то?!.. — подумал ошарашенный шах — И почему именно сейчас моих воинов должен кто-то мочить?!»

Он с ужасом смотрел, как простая деревенская драка, приличествующая больше сельскому кабачку, чем благородной схватке двух цивилизаций, уничтожает его лучшие силы. Зажатые с двух сторон «синими» и «красными» тяжеловесные и неповоротливые арабские конники были явно растеряны и только отмахивались саблями от вездесущих дубин.

— Усмани! — закричал шах. — Трубите отход!

В крепости тут же завыли трубы. Остатки конницы, судя по ее мгновенной реакции, охотно метнулись в сторону распахнутых городских ворот. Бегство было таким поспешным, что всадники едва не сбивали с ног друг друга, а лошади по собачьи поджимали хвосты.

Когда последний конник нырнул в ворота, те заскрипели, но вдруг прервали начатое движение.

Шах свесил голову вниз и рявкнул:

— Что там?!

— Заклинили ворота, шайтан их задери!.. — пояснили снизу.

Шах понял хитрую тактику противника. Беззащитный, как скворечник, город мог быть захвачен за час боя.

Махмуд ринулся вниз.

— Навались, ребята! — закричал он, что было силы напирая на створку ворот. — Давай, жми!..

Толпа воинов бросилась на помощь своему любимому предводителю. Правда, эта же толпа чуть не раздавила его, притиснув носом к обитому железом дереву. Верный Усмани едва успел вытащить своего повелителя из оравы воинов.

Отмахнувшись от визиря, шах со скоростью ошалевшей белки взлетел на крепостную стену. Взгляд Его Величества Махмуда II ожидал увидеть стройные ряды бегущих в атаку захватчиков и лес копий…

Но ни захватчиков, ни копий не было… Драка в рыцарском лагере продолжалась и там, кажется, даже не заметили исчезновение конного врага.

За спиной шаха с шумом дышал визирь.

Махмуд вытер мокрый от пота лоб и посмотрел на Усмани.

— Что ворота? — спросил он. — Закрыли?

— Пока нет… Но нас не будут атаковать. Рыцарям не до нас, Ваше Величество.

Шах медленно пошел со стены вниз… Он безразлично взглянул на воинов возле ворот и поплелся в сторону дворца.

«Устал я что-то сегодня, — подумал Махмуд. — Это не работа, одни нервы, понимаешь… Может выпить немного, а?..»

Мысль была, конечно, крамольной и шах чуть покраснел. Фляжка с дорогим греческим вином был спрятана под ложем шаха. Этот трофей, захваченный в бою за один из рыцарских обозов, приятно булькал под запечатанной крышкой и казался удивительно притягательным. Иногда Махмуд задумчиво и долго смотрел на него и водил пальцем по серебряной поверхности фляжки.

«Можно и Усмани позвать…»

Грех, разделенный на двоих, уже шаху не казался таким большим.

Махмуд оглянулся и бросил последний взгляд в сторону рыцарского лагеря… Щель, между незапертыми створками ворот, была еще достаточно широкой, и мудрый шах увидел, что драка между захватчиками продолжалась. В центре лагеря уже что-то горело… На переднем плане пьяный монах лупил пивной кружкой по голове человека с пышным магистровским плюмажем на голове.

«Не-е-е!.. — подумал Махмуд. — Не буду пить сегодня пить… И Усмани сманивать грешно. Вот победим, тогда можно чуток и расслабиться!»