Через Сибирь - Фритьоф Нансен Страница 2

Нансен практически спас армянский народ, вернув тысячи беженцев на территории, ранее абсолютно непригодные для земледелия и жизни, поскольку там не было воды. Благодаря Нансену прорыли канал — и безжизненные земли, высушенные жарким солнцем, расцвели.

Но Фритьоф Нансен спасал не только человечество — но и конкретных людей, что всегда гораздо сложнее. Мало кто знает, что именно благодаря ему был спасён известный писатель Михаил Осоргин, который в 1921 году участвовал в Комиссии по оказанию помощи голодающим и был арестован вместе с некоторыми другими членами комиссии. От смертной казни их спасло вмешательство Нансена.

И именно Нансен одним из первых обратился в 1923 году со страстным призывом к Льву Троцкому не расстреливать патриарха Тихона.

* * *

В русской научно-популярной (и не только) литературе довольно часто можно встретить утверждение, что в 1913 году Нансен совершил путешествие в Россию, возглавив научную экспедицию. Это не совсем так. Действительно, Нансен совершил в 1913 году путешествие по России, но лишь в качестве гостя — сначала Сибирского общества, а затем — гостя русского правительства. А организовал это путешествие совершенно другой человек.

И тут в поле нашего зрения попадает совершенно фантастическая фигура — Юнас Лид.

Директор Лид — человек, который смог проложить путь по Ледовитому океану в Сибирь через Карское море и далее по великим сибирским рекам Оби и Енисею и начать торговлю с Россией.

Лид — норвежец, который, будучи тридцати лет от роду, в 1912 году основал Сибирское пароходное, производственное и торговое акционерное общество и открыл его представительства в Красноярске, Санкт-Петербурге и Лондоне.

Лид был очень успешным и удачливым бизнесменом. В Россию он приехал, будучи одержим идеей открыть регулярное сообщение с Сибирью. Он хотел использовать полноводные сибирские реки для удешевления доставки грузов в важные промышленные и торговые центры Западной Европы. Историки отмечают, что именно Лид сделал для претворения этой идеи в жизнь больше, чем кто-либо другой. Больше шведа А. Э. Норденшёльда, который в 1874–1875 годах совершил успешные путешествия к устью Енисея, а в 1878–1879 годах стал первым, кто выполнил сквозное плавание через Северо-Восточный проход и Берингов пролив. Больше норвежца Сигурда Скот-Хансена, который в 1910 году посетил Петербург во главе делегации норвежских судовладельцев, которые собирались учредить акционерную пароходную компанию для сообщения между Вардё и Туруханском на Енисее.

«Если верить сведениям, сообщаемым Й. Лидом в своей биографии (а полагаться на них можно не во всём), то он ничего не знал об инициативе Скот-Хансена, — пишут историки Й. П. Нильсен и В. Я. Карелин. — Впервые он узнал о Северном морском пути по дороге из Гамбурга в Париж в январе 1910 года, познакомившись в поезде с британским бизнесменом Альфредом Э. Дери, который имел деловые интересы в России. Во время поездки Дери увлечённо рассказывал о многообещающей перспективе проложить путь в Сибирь через ледовитые моря из портов Атлантического побережья Европы» ^[1].

Прочитав книгу о сибирском путешествии английского капитана Джозефа Виггинса, Лид сделал для себя ряд важных выводов и принялся тщательно готовиться к осуществлению своего предприятия — практического использования Северного морского пути. Прежде всего он тщательнейшим образом изучил местные условия, а также юридические и политические аспекты иностранного предпринимательства в России. В течение двух лет — с 1910 по 1912 год — Лид изучал рынок и механизмы сбыта сибирских товаров в Европе и европейских товаров — в Сибири.

«С самого начала Лид старался установить хорошие отношения с российскими властями и, надо сказать, весьма преуспел в приобретении поддержки своего предприятия. В декабре 1911 года он обратился к премьер-министру В. Н. Коковцеву, предложив свой план развёртывания торговли с Сибирью. В отличие от предшественников план Лида был основан в первую очередь на экспорте в Западную Европу леса, лесных материалов и минералов из бассейна Енисея, — пишут Й. П. Нильсен и В. Я. Карелин. — Возможно, одной из причин его успеха стало то, что он, дабы не вызвать недоверия со стороны российского правительства и враждебности местного купечества, сразу отказался от выставления требований таможенных льгот (освобождения европейского импорта от пошлин) или предоставления компании прав порто-франко. Вместо этого он предложил идею вознаграждения премиями экспортёров сибирской продукции. Министерство торговли и промышленности поддержало этот вариант.

После этого Лид вернулся в столицу Норвегии, где 5 января 1912 года в Гранд-отеле состоялось учредительное собрание и была образована Сибирская компания пароходства, торговли и промышленности.

<…> Лид и возглавляемая им компания характеризуются современными норвежскими исследователями как наиболее полное проявление норвежской лесной экспансии на восток. Нет сомнений, что с самого начала Лид прежде всего имел в виду лесные богатства бассейна Енисея». ^[2]

Летом 1912 года на «разведку» из Норвегии был отправлен первый пароход компании с названием «Тулла», а навстречу по Енисею ему вышел другой пароход — уже с сибирским грузом. Однако тем летом ничего из путешествия из Норвегии в Россию не получилось — виной всему, по мнению Лида, стало неумение капитана плавать во льдах Арктики. Однако были и объективные причины: ледовая обстановка в тот год сложилась так плохо, что пропало без вести три русские полярные экспедиции.

Сам Лид ждал «Туллу» в Сибири и не терял времени даром. Он не только покупал товары у местных купцов и занимался налаживанием добрых отношений, но и ввязывался во всевозможные авантюры. В том числе решил перевезти в Зоологический музей Осло мамонта!

Вот как он сам пишет об этом:

«Купец Кучеренко, прибывший в Гольчиху на собственном судне, спросил меня, не хочу ли я увидеть мамонта. Несколько охотников, или, вернее сказать, их собаки, нашли его в тундре где-то в 65 километрах отсюда. Он только что появился из вечного льда и был ещё в сравнительно хорошем состоянии, хотя собаки и другие дикие животные уже объели труп этого чудовища.

Конечно, мне захотелось туда поехать. Я даже договорился отвезти этого мамонта на «Туллу» и подарить его музею в Осло. Чтобы довезти остов животного до побережья, я нанял тридцать оленей.

«С другой стороны, — сказал Кучеренко, — вы, наверное, не захотите связываться с мамонтами. Самоеды очень суеверны и предпочитают не трогать трупы этих животных».

У меня не было никакого предчувствия по поводу возможных несчастий, преследовавших тех, кто имел дело с мамонтами, пока оленья упряжка не домчала меня в долгих сумерках до той сопки, где огромное животное испустило дух. Как писал Шекспир, преступники пытаются попасть в будущее, но вам бы понравилось перепрыгнуть через 50 тысяч лет назад, в далёкое прошлое? Признаюсь, я испытал жуткое ощущение, запустив руку в красивую шерсть, свисавшую с головы мамонта огромными космами, хотя в то время я мог, испугаться разве что самого чёрта.