С начала и до конца - Ольга Аникина Страница 19

К маленькой «киа», припаркованной с краю, подходит нерусский водитель. Это бомбила. Несколько минут назад он привёз пассажиров с вокзала и донёс им вещи до дверей подъезда: пассажирами оказались старики, а дед ещё и с палочкой: как не помочь?

— Девушка, какая у вас машина была?

— «Опель»… О Господи. Теперь мне конец. Я не попаду на работу.

— Да не думайте вы уже о работе. Если угнали, надо ехать писать заявление.

— Но почему мою? Почему именно мою? Она ничем не лучше других! Почему не украли вашу, например?

— Я только что приехал, ночью моя машина тут не стояла.

— Ой. Ну не вашу… Я просто так сказала… Любую другую!

— Девушка, давайте я отвезу вас в УВД. Бесплатно.

— Я не знаю! Куда я поеду? Мне на работу!

Водитель невысокого роста, худой, скуластый, с небольшими миндалевидными глазами. Узбек или таджик.

Девушка светловолосая, со стрижечкой, с накрашенными губами. В босоножках на каблуках. В короткой маечке и длинной юбке.

— Как вы в таких туфлях за рулём сидите?

— А у меня в машине специально для этого один лишний правый тапочек лежит… — Девушка недоверчиво смотрит на нерусского водителя. — А почему вы мне хотите помочь?

Теперь мужчина вдруг почему-то теряется, горбится и делает неловкие движения руками. Качает головой. Но после секундного замешательства снова распахивает дверцу.

— Моя первая профессия — врач. Так уж вышло, что я привык помогать. Не могу не помочь.

Девушка садится в машину.

— А у меня папа врач.

— Вы позвоните на работу, скажите, что опоздаете.

Девушка пристёгивается, и маленькая «киа» трогается с места. Таксист выбрасывает в окно недокуренную сигарету, делает движение, чтобы достать новую, но не достаёт её, и рука водителя делает нервный взмах. Он выжимает сцепление и выкручивает руль.

— Стойте! Не едем в УВД! — девушка вдруг прижимает ладонь к губам и зажмуривает глаза. — Ой, я дурочка, ой-ой-ой!.. Как стыдно!

Машина чуть притормаживает, водитель внимательно смотрит на пассажирку.

— Поедемте к торговому центру, он в двух кварталах отсюда. Я вспомнила! Я ведь могла забыть машину на стоянке возле магазина… Вот же глупость какая!

Едут.

«Опель» стоит, припаркованный возле супермаркета, целый и невредимый. Девушка бросается к нему, потом к бомбиле, нервно хохочет.

Водитель тоже смеётся и вытирает пот со лба. Наконец-то закуривает. Девушка пытается сунуть ему в руку купюру. Таксист отстраняется, вскидывает ладони и почему-то вновь непроизвольно горбится. Девушка убирает деньги в сумочку.

Водитель качает головой.

— А знаете, я чуть было не уехал от вас. Если уж совсем честно — вы меня испугали.

— Я?

— Ну да. Когда вы спросили, почему я решил вам помочь.

— И вы испугались? Но почему?!

— Всё просто. Потому что я узбек. Я лицо нерусской национальности.

— Ну да… И что?

— Я узбек, а у вас угнали машину. Вы могли подумать про меня всё что угодно.

— Подумать — что? Что вы причастны? Ерунда какая.

— Ерунда! Конечно, ерунда!

Нерусский водитель смеётся, садится в маленькую «киа» и машет девушке рукой. Девушка поворачивает ключ зажигания. Три минуты сидит, глубоко дышит. Потом пристёгивает ремень и выезжает со стоянки.

Она проезжает мимо своего переулочка: чтобы выехать на шоссе, нужно развернуться.

Вдоль переулка идёт отец Пантелеймон. Это худой человечек с бородкой, одетый в мятые брюки серого цвета и зеленоватую куртку. В руке у него бутылочка кваса. Он время от времени останавливается и отпивает из неё.

Солнце поднимается всё выше. Утренняя лёгкая прохлада мягчеет, и новый день накрывает город своими горячими крыльями.

А днём галки на крышах уже не кричат.