ШИКанутые девчонки - Женя Гламурная Страница 19

— Пап, это я…

— О, привет, малыш! Можешь остаться одетой, я и так знаю, что ты красавица.

Модель на подиуме презрительно поджала губки и остановилась.

— Ну почему все останавливаются, стоит мне отвернуться? — разбушевался папа. — Почему ты встала, царевна Лебедь?! Ирис-кис-кис, принеси нам кофе, сласть моя!

Лариса расцвела от удовольствия и вышла из зала.

Через пять минут папа с опаской косился на странно пахнущий кофе и объяснял мне его происхождение:

— Обожаю Ларису, но кофеварку она выбрать не смогла.

И повернулся к очередной девушке на подиуме, которая наивно думала, что на нее никто не обращает внимания.

— Ну кто так поворачивается?! Электроник, мальчик на шарнирах? У нас тут не дискотека восьмидесятых! Кстати, как тебе мои девочки?

— Честно говоря, я ужасно завидую их фигурам, — призналась я. — Но они какие-то одинаковые… И глаза пустые, мысли в них нет.

Сложно удержаться от критики, когда модели все время смотрят на тебя с легким презрением.

— Какая там мысль! — рассмеялся папа. — Видишь, какая коллекция откровенная, неужели кого-то заинтересуют их глаза? Деточка, что у тебя на голове? Прическа в стиле «Болек и Лёлик» вышла из моды сразу после Второй мировой!

Я испуганно пригладила волосы, но он обращался к модели.

Кофе был отвратительный, девушки на подиуме меня явно ненавидели, так что я решила перейти к главному:

— Пап, я хотела попросить у тебя фотоаппарат на один день. Мне завтра сдавать материал, а мой аналоговый что-то бесится… Цифровой нужен.

— Ты не против, если я тобой тоже немного попользуюсь?

— Конечно, — не подумав, ответила я.

— Мне нужно кому-нибудь сбагрить Тараса на выходные…

Нет! Нет! Не-е-ет, только не это! Я не могу провести два дня в одной квартире с малолетним маньяком!

— Па-а-ап…

— Ладно тебе, он трудный подросток, но уже достаточно самостоятельный. Ты справишься, поверь мне! Возьми у Ириски ключи от квартиры, фотоаппарат у меня в кабинете. Кстати, можешь его забрать себе. Я им пользовался всего пару раз в отпуске, так что он только пыль собирает.

После такой щедрости сложно было ему в чем-то отказать. Здравствуй, цифровое чудо с разрешением в девять мегапикселей, прощайте, спокойные выходные.

— Я могу идти? — поинтересовалась девушка, беззастенчиво переодевающаяся рядом с подиумом.

— Ходить ты не можешь — это диагноз. Так что исчезни на сегодня с глаз моих и перестань трепать нервы!

— Пап, я тоже пойду…

— Иди, малыш, я привезу Тараса утром в субботу.

Боже, как можно было надеяться, что он забудет?!

До папиной квартиры от агентства было минут пятнадцать пешком (что не мешало ему регулярно опаздывать на работу). Я уже пыталась подобрать нужный ключ к одной из трех замочных скважин, когда дверь квартиры распахнула бледная и явно не выспавшаяся Сара. Выронив ключи от неожиданности, я бросилась их поднимать, но не успела — она схватила меня за плечи и слегка тряхнула:

— Господи, что с ним?!

Пока я с перепугу пыталась сообразить, о чем речь, Сара побледнела еще больше (я-то думала, больше некуда) и снова спросила:

— Что с Федором?

— Да что с ним может случиться? Сидит на работе, девушек рассматривает…

— У него мобильник не отвечает, — дрожащим голосом пожаловалась Сара.

До меня наконец дошло, что она по-настоящему переживает.

— Все в порядке, не волнуйся! Я его видела пятнадцать минут назад. У него кастинг, поэтому телефон отключен.

Господи, она что, первый раз не может до него дозвониться?!

— Слава богу, — она устало опустилась на маленький стульчик в коридоре. — Прости, Жень, я тебя, наверное, напугала. Он дома не ночевал…

— Что? — возмутилась я. — Как это не ночевал?

— Да все в порядке, так и раньше бывало. Просто обычно он звонил, придумывал какой-нибудь повод… Я хоть знала, что ничего не случилось. А вчера, видимо, просто забыл позвонить.

— Что значит — забыл? У него же другая женщина! — бушевала я. — Как ты можешь это терпеть?!

— У него не другая женщина, — устало улыбнулась она. — У него ДРУГИЕ ЖЕНЩИНЫ. И с этим невозможно бороться.

Я поплелась в папин кабинет. Лика его за «других» в порошок бы стерла. Оглянулась в поисках фотоаппарата и увидела мамину фотографию в рамочке на столе. Лика в роли Золушки танцует в обнимку со шваброй. Запачканное сажей платьице грамотно порвано в нужных местах — полный разврат. Я вытащила из ящика фотку маленького Тараса и вставила в рамку поверх Лики — может, папочка хоть раз в жизни задумается? Хотя вряд ли…

В поисках мальчика для «Выбора YES!» отправилась на Старый Арбат — единственное место в Москве, где можно встретить красивого одинокого парня прямо на улице.

Почти сразу наткнулась на загорелого красавчика в кожаном пальтишке — точно какой-нибудь тренер из спортзала. Рассматривает шапки-ушанки в ларечке на улице: видимо, готовится к зиме. Такие одинокими не бывают, но вдруг повезет?

— Простите, я…

— I’m sorry, I don’t speak Russian, — невозмутимо заявил парень и отвернулся, но я не сдавалась:

— I’m from YES!-magazine. Do you…

— I don’t speak English. I’m sorry.

Голову даю на отсечение, что в этот раз он все отлично понял.

— Се ля ви! — сочувственно добавила пухленькая продавщица.

Чуть позже какой-то нервный пятнадцатилетний модник заорал на всю улицу: «Да ты мне не нравишься совсем!» — чем довел меня до состояния, близкого к нервному срыву. Начинался дождь.

Я как раз думала, идти ли мне в редакцию прямо сейчас с повинной или дождаться завтрашнего утра казни, когда увидела Гошу. Он был во вчерашнем костюмчике, черном пальто и рыжем шарфе размером с хороший плед. Жаль, он для YES по возрасту не подходит…

— Привет! Как дела?

— Не очень. Нужно найти героя для рубрики, а парни от меня бегают как от огня.

— Вот идиоты! Пошли, я покажу тебе чудесный экспонат для коллекции дверных ручек. Тут совсем рядом.

Мы остановились у маленькой витрины антикварного магазинчика. В витрине стояло пыльное кресло с выцветшей коричневой обивкой. Ручек видно не было.

— Ну как? — явно гордясь собой, спросил Гоша.

— Что — как? Кресло совратительное!

— Да причем тут кресло? — удивился он. — Посмотри на ручку! На двери!

— О-о-о… — только и смогла сказать я.

С ума сойти! Она была просто прекрасна. Выглядит так, как будто вылита из серебра. С одной стороны — львиная голова, с другой — птица с отбитой головой. Видимо, когда-то это был орел. Ручка огромная, как на дверях старого здания МГУ. По четыре заклепки в виде солнца и луны с каждой стороны, не болты, заклепки, их выдергивать надо.