Мы - Дэвид Николс Страница 19

Я попал в организованный хаос, где каждый дюйм стены закрывали репродукции, открытки, афиши музыкальных групп и клубов, фотографии и эскизы. Мебель отличалась эклектичностью: церковная скамья со спинкой, школьные стулья, огромный угловой диван, обитый светлой кожей и частично похороненный под отвергнутой одеждой, журналами, книгами, газетами. Я увидел скрипку, бас-гитару и набитое чучело лисы.

— Я буду водку! — прокричала из кухни Конни; я не осмелился поинтересоваться, как выглядит кухня. — Но льда в доме нет. Хочешь водки?

— Разве что чуть-чуть, — ответил я.

Она появилась с напитками, и я заметил, что где-то по пути она освежила губную помаду, и от этого тоже мое сердце запело.

— Как видишь, здесь недавно была уборка.

Я взял свой стакан:

— О, даже со свежим лаймом.

— Ну да! Так изысканней, — сказала она, вгрызаясь в дольку. — Как в клубе «Тропикана».

— Здесь есть твои картины?

— Нет, их я держу под замком.

— Я бы хотел посмотреть. Твою работу.

— Может быть, завтра.

Завтра?

— Где Фрэн?

Она многое успела рассказать мне о Фрэн, с которой снимала квартиру и которая, как все соседки, так уж издавна повелось, была «абсолютно чокнутой».

— У своего дружка.

— Ясно.

— Здесь только ты и я.

— Ладно. А как ты себя чувствуешь?

— Немного лучше. Прости, что впала в бред. Зря я приняла ту пилюлю, это была плохая идея. Но я благодарна, что ты со мной остался. Я нуждалась… в отрезвляющем присутствии.

— А теперь?

— Теперь я чувствую себя… прекрасно.

Мы улыбнулись.

— Так что, я буду спать на кровати Фрэн? — спросил я.

— Очень надеюсь, что нет. — Она взяла меня за руку, и мы снова поцеловались.

Я почувствовал вкус лайма и жвачки. По правде говоря, жвачка по-прежнему была у нее во рту, в иное время подобное обстоятельство вызвало бы у меня резкое неприятие.

— Прости, это отвратительно, — рассмеялась она, вынимая жвачку.

— Мне все равно, — ответил я.

Она приклеила кусок жвачки к дверному стояку. Ее рука легла мне на спину, а моя — на ее бедро, поверх платья, а потом и под ним. Я остановился, чтобы перевести дыхание.

— Я вспомнил, как ты сказала, что ничего не выйдет.

— Я передумала. Это ты заставил меня передумать.

— Неужели из-за батарейки на лимоне? — спросил я, а она рассмеялась прямо во время поцелуя. О да, я так и сыпал шутками.

— Моя спальня — район бедствия, — заявила она, отстраняясь. — Буквально и фигурально.

— Мне все равно, — ответил я и последовал за ней наверх.

Ну как, я кажусь необычайно обходительным? Быть может, сдержанным и невозмутимым? А все дело в том, что сердце мое словно хотело выпрыгнуть из грудной клетки — и вовсе не от радостного возбуждения, хотя все происходящее щекотало мне нервы, а от чувства, что наконец, наконец-то в моей жизни случится что-то хорошее. Я чувствовал приближение перемен, и больше всего мне хотелось, чтобы в моей жизни настали перемены. Интересно, у меня есть еще шанс почувствовать подобное? Или такое случается с нами лишь однажды?