Девять жизней Роуз Наполитано - Донна Фрейтас Страница 19

– Вряд ли ты понимаешь – возможно, потому, что я редко это говорю или вообще не говорила… – Я закрываю глаза, пытаясь найти силы произнести нужные слова: – Но ты очень хорошая мать. Просто замечательная. И всегда такой была.

– Правда? Это я-то? – удивляется мама.

– Да. И мне хочется радовать тебя, всегда хочется. И чтоб ты мной гордилась. Но кое-что я сделать не могу, и мне нужно, чтобы ты это поняла. Я не могу завести ребенка. – В доме стало так тихо… – Я не стремлюсь к этому, никогда не стремилась. Просто… этого во мне нет. Я не могу родить ребенка, чтобы порадовать тебя или Люка, как бы того ни желала. – Мой голос затихает.

Исчезают последние лучи солнца, что играли на дубе, который растет перед домом. На двор покрывалом опускаются сумерки. Окна и вся мебель в комнате кажутся лишь тенями.

Мама промокает лицо салфеткой.

– Но почему, Роуз. Почему ты не хочешь ребенка?

У меня перехватывает дыхание. Мама впервые задает мне вопрос, а не просто спорит со мной на эту тему. Но сумею ли я ей рассказать?

– Очень сложно объяснить.

– А ты попробуй. Пожалуйста.

Я медленно киваю.

– Ну, наверное, о причинах ты догадываешься. Мне нравится моя жизнь. Моя свобода, моя работа, друзья и муж.

– Ты ведь понимаешь, что, когда появляется ребенок, все это не исчезает.

Я смотрю на маму предупреждающим взглядом, не давая ей продолжать.

– Извини. Я слушаю.

– Дело не только в этом, мама. Все гораздо глубже. – Я вздыхаю. Мама, широко распахнув глаза, внимательно за мной наблюдает. – Все говорят, что у женщин есть материнский инстинкт, – начинаю я.

Мама кивает.

– А у меня его как бы и нет. Словно я без него родилась. Все мои подруги, даже Джилл, говорят о материнском инстинкте, будто знают, что это такое. Пусть они решили не обзаводиться детьми, им все равно понятно это желание. А мне – нет. Во мне просто такого нет. Будто это противоречит моей природе.

Я умолкаю. Ну вот я и сказала. Правду. Не знаю, как еще это объяснить.

– Но Роуз… Ведь инстинкт может проявиться после рождения ребенка!

– Такое ощущение, что все это – огромный риск, мама.

– Ребенок всегда риск, – настаивает она. – Это прыжок в неизвестность, даже если ты мечтаешь о малыше, если думаешь, что твое предназначение – стать матерью.

Я включаю лампу рядом с диваном.

– Возможно и так, в любом случае это риск. Я ставлю на то, что мне не стать матерью, а большинство женщин – наоборот.

– Может быть, – говорит мама. – Но мне кажется, есть много женщин, которые чувствуют то же самое. Больше, чем ты думаешь. Но они все равно заводят детей, а потом понимают, что счастливы и решение было правильным.

Я подтягиваю колени к груди, склоняю голову набок и внимательно смотрю на мать. Похоже, она говорит искренне.

– Знаю, ты хочешь внука, мама. Дело не в том, что я не желаю тебе его подарить. Если бы я могла, сделала бы это. Надеюсь, ты понимаешь. И еще я надеюсь, что ты не разлюбишь меня, если я не заведу детей, потому что, похоже, у меня их и правда не будет, такова реальность.

– Ох, Роуз, я…

– Я так хочу, чтобы мир был другим, – продолжаю я, прежде чем она успевает добавить что-то еще. На глаза наворачиваются слезы. – Чтобы люди считали: для женщины столь же нормально не иметь детей, как и иметь их. Порой на меня так давят, заставляя измениться, что меня накрывает… То есть я знаю: при необходимости я могла бы родить Люку ребенка. Но совершенно уверена, что не хочу этого. Не желаю выбирать: сделать то, чего не хочу, и удержать мужа или просто… позволить нашему браку рухнуть.

– Роуз, милая! Жаль, что тебе так тяжело. И прости, что я все только усугубила. – Мама встает с кресла и садится рядом со мной на диван. – Мне бы хотелось повернуть время вспять и лучше к тебе прислушиваться. Вот бы я могла все исправить…

Эти слова… Я целую вечность ждала от мамы чего-то подобного.

– Я боюсь потерять Люка из-за всего этого, мам.

На спину мне ложится рука и начинает поглаживать.

– Милая, – произносит мама успокаивающим голосом, которым говорила со мной, когда я в детстве разбивала локоть или коленку. Она всегда говорит так, когда я расстроена. – Я рядом. Я всегда с тобой, несмотря ни на что. – Ее слова окутывают меня одеялом. – Я так люблю тебя, моя милая Роуз. И буду любить всегда. А если Люк не понимает, какая невероятная женщина стала его женой, что ж… Ему же хуже.

Мама говорит – и я выпрямляюсь и сижу, впитывая ее голос и то, как она на меня смотрит.

– Ты цельная личность, Роуз, и я тобой горжусь.

– Гордишься?

– О, милая. Конечно! Ты добилась так много. Кто бы мог подумать, что у нашей дочери будет докторская степень? Наверное, я редко об этом говорю.

Мама достает салфетку из коробки на столе и шумно сморкается. Промакивает глаза, а потом начинает смеяться и отпивает белого вина.

– Если хорошенько поразмыслить, наверное, тебе и впрямь лучше не заводить детей. Столько проблем… Столько провалов!

– Мама…

– Ну правда, Роуз. Я подвела тебя именно в тот момент, когда больше всего была тебе нужна. Я ужасная!

– Не говори так! Вовсе не ужасная! Ты – моя опора.

– Ох, Роуз… Ты правда так думаешь?

– Да. – Я начинаю плакать, но и смеюсь сквозь слезы. Мама достает еще одну салфетку и вручает мне.

Мы замолкаем. В тишине мама вдруг кажется такой маленькой и хрупкой, даже в своем нелепом свитере. Брюки словно бы слишком ей велики, руки изрезаны морщинами, на тыльной стороне – яркие синие вены. Заметив все это, я начинаю грустить и волноваться, будто могу потерять маму в любую минуту. С ней я не чувствовала себя одинокой. Пока мама ходит по этой земле – я не одна.

И тут на пороге появляется папа.

– Как поживают мои любимые девочки? – Он в рабочей одежде, к рубахе пристали опилки и кудрявые стружки. Заметив, что наши щеки блестят от слез, папа добавляет: – Ого.

– Все хорошо, – успокаивает его мама. – Просто мы разговаривали…

– И поняли друг друга, – подключаюсь я.

– Рад слышать. – Отец наклоняется, чтобы поцеловать маму, а потом и меня в щеку. – Наслаждайтесь общением…

ГЛАВА 11

19 января 2009 года

Роуз, жизнь 2

Слышу, как открывается и закрывается дверь в квартиру.

– Я зде-е-есь, – эротично зову я из спальни.

По крайней мере, стараюсь, чтобы мой голос звучал соблазнительно. Но вряд ли добиваюсь желаемого эффекта, тем более сексуальной себя не чувствую.