"Шведский стол" - Ася Лавруша Страница 18

– Хорошо! – улыбнулся Николай. Потом помолчал немного и добавил: – Мальчиков сегодня не будет, они улетели на материк и вернутся завтра утром тем же самолетом, которым полетите вы. Так что мы с вами сегодня ужинаем вдвоем…

От слова «вдвоем» в сердце у Ксаны Андреевны что-то цельное надвое расщепилось – и душа ее со свистом унеслась в образовавшийся провал.

Душа Николо Кроче тоже уже ровно шесть дней, как была не на месте. Ничего похожего он никогда прежде не испытывал. Отношения с покойной Джулией с самого начала были ровными и крепкими, их цементировало семейное дело и дети. Коренная островитянка, она блюла традиции и дом вела по правилам, правила исключали романтику и душевные волнения после заключения брака. Николо любил свой остров, но русская кровь где-то в глубине его души полоскала убеждение в том, что местные жители – люди эмоционально ограниченные, не способные со значением помолчать, прочитать полутон, поиграть интонацией. Ему всего этого иногда не хватало, и в поездках он заводил скорые романы. Даже в России провел ночь с девушкой, с которой случайно разговорился в фойе гостиницы. Но при этом ему ни разу не пришло в голову задуматься о том, смог бы он прожить с кем-то из них год, два или оставшуюся жизнь? А с Оксаной, наверное, смог бы! В последние дни эта неожиданная мысль дразнила его постоянно, а еще ему было страшно оттого, что он-то прожить с ней мог бы, а вот она с ним – вряд ли! Здесь ведь край света, дверей никто не запирает. Она из мегаполиса, привыкла, что всё вокруг движется – а у них даже солнце с ленцой. К тому же у нее есть муж! Возвращаясь в дом, Николо представлял, как завтра в допетушиную рань она сядет в самолет и за считанные минуты превратится в маленькую, но весьма категоричную точку на неокрепшем утреннем небе, – и в душе у него росла решительность: «Я должен попытаться. Должен! Даже если из этого ничего не получится…»

Для прощального ужина Эльса приготовила суп из черепахи и ягнятину в розмариновом соусе. Накрыла стол, водрузила торжественные блюда и с достоинством удалилась, впервые ответив на Ксанино «грацио» открытой улыбкой. «Наверное, она просто рада тому, что я наконец уезжаю», – подумала гостья.

– Вкусно, – рассеянно произнесла Ксана, попробовав суп. – Когда-то очень давно, я тогда еще в институте училась, в Советском Союзе была популярна песня про солнечного зайчика и суп черепаший. Этот суп был чем-то далеким, нереальным, но романтическим и притягательным…

– В Европе он называется «тортю» и считается деликатесом. А знаете, в чем его секрет? – Спросил Николай. Ксана Андреевна пожала плечами.

– В букете гарни. Берут лаванду, можжевельник, шалфей, тимьян, мелиссу и розмарин. Составляют букет и опускают его в кипящий бульон на строго определенное время. А розмарин в букете гарни – это самая коварная специя. Стоит лишь немного увеличить его дозу или подержать чуть дольше положенного времени – и блюдо будет безнадежно испорчено.

– А если положить слишком мало? – спросила Ксана.

– А если слишком мало, то вы просто ничего не почувствуете. Важно взять ровно столько, сколько нужно.

– Это сложно, – глубокомысленно заключила Ксана Андреевна, позволив собственной рассеянности превратиться в невесомую грусть.

Сквозь распахнутые окна в дом ворвался теплый ветер, взволнованно позвав их на прогулку. В саду о личной жизни хозяина тихо сплетничали деревья. Крупные звезды самонадеянно пытались затмить своим сиянием бледную аристократичную луну.

– Вы знаете что-нибудь о звездах? – спросила Ксана, посмотрев в небо.

– Нет, – ответил Николо. – Помню только, что где-то вроде есть какой-то Арктур.

– И Бетельгейзе… – медленно произнесла Ксана

– И Антарес… – радостно вспомнил Николай.

– А еще Альдебаран, – добавила Ксана и рассмеялась.

«Неужели я ее люблю, – подумал Николай, – Смешно? Любовь старика – это смешит вас?..»

В синем небе повисла соловьиная пауза, а светила вдруг сами сложились в Южный Крест, обязавший Николо Кроче напечатлеть Ксане Андреевне страстный и продолжительный поцелуй…

Ночь была нежна и – соответственно – слегка безумна.

В пять утра по переодевшемуся в маренго небу изредка скользила острая рассветная искра. Ксане пора было собираться.

– Как мы будем жить дальше? – осторожно спросил Николай.

– Не знаю, – ответила Ксана. Потом помолчала немного и добавила: – Ты же сам говорил, что главное с розмарином – не переборщить.

– Ты хочешь сказать, что для тебя все это всего лишь специя? Что ты не заинтересована? Что ты любишь мужа?..

– Я ничего не хочу сказать! – воскликнула Ксана, испугавшись и вопросов, и того, что напрочь забыла о своем «замужестве». – Просто я должна подумать… Все, что произошло, не похоже на правду. Мне нужно время, чтобы попытаться в это поверить. Если я поверю, то остальное не будет иметь никакого значения…

– И сколько времени тебе нужно? – спросил Николай.

– Сегодня пятнадцатое сентября. Ровно через месяц я тебе позвоню. И мы оба посмотрим… Может, к тому моменту ты сам обо мне забудешь…

– А если мне захочется услышать твой голос раньше?

– А если тебе захочется услышать мой голос раньше, то ты все равно дождешься пятнадцатого октября! – стараясь звучать строго, ответила Ксана Андреевна.

Над крышей дома сердитым шмелем пролетел маленький самолет. А еще через несколько часов самолет большой и хищный вернул Ксану Андреевну домой.

* * *

В аэропорту ее встретила стремительная Полина. Клюнула в щеку, схватила сумку и помчалась к выходу, разговаривая по мобильному телефону и пугая Ксану Андреевну словом «франшиза».

– Ну так, ты довольна? – поинтересовалась дочь уже в машине, но, не дождавшись ответа, тут же начала жаловаться на то, что безумно опаздывает, и ругать водителя маршрутного такси, который не позволял себя обогнать.

– Полинка, а меня замуж зовут. В Италию… – тихо произнесла Ксана Андреевна.

– Мамочка, может, тебе хватит замужеств, а? Или ты думаешь, что за границей мужчины другие? Так они везде одинаковые. И от такой милой, но – извини меня – рохли, как ты, они имеют обыкновение убегать без оглядки…

Больше всего на свете Ксана Андреевна не любила ситуации, когда она была вынуждена обижаться на дочь. Замолчав, она посмотрела в окно. К стеклу прильнул полинявший кленовый лист. Странно, но сейчас Полинины слова ее почти не задели. Полина же опомнилась:

– Мам, ты что, серьезно? Если так, тогда давай-ка рассказывай! Со всеми подробностями!

– Да нечего рассказывать, я просто пошутила, – спокойно ответила Ксана Андреевна.

– Ничего не пошутила, я же вижу! – отрабатывала провинность Полина. – Мам, я не имела в виду ничего такого… Не сердись! Лучше расскажи мне, кто он!

– Да нет же, Полинка! Рассказывать не о чем. Ну гуляла по бульвару с одним знойным итальянцем, ну говорил он мне комплименты – и все! А про замужество я просто так сказала – чтобы ты помнила, что мама у тебя еще очень даже ничего!.. Но это такие пустяки! Ты лучше скажи мне, как Анечка?